— Я уже сто раз просил не называть меня так, — поморщился он.

— А я просила объясниться наконец с мисс Блювенгейз, и что, вы послушали меня? — парировала она.

— При чем тут это?

— При том, что вы зря даете ей надежду, — проворчала миссис Пампкин, пригрозив вязальной спицей, так что Ральф на всякий случай попятился.

— Я не проявляю никакой заинтересованности вот уже третий год, разве этого не достаточно, чтобы понять, что я не испытываю к ней нежных чувств?

— Конечно, нет! — воскликнула секретарша, всплеснув руками, и даже ее рыжеватые букли, побитые сединой, подпрыгнули от возмущения. — Можно найти тысячи причин тому, что вы столь вопиюще безынициативны, и той простой причины, что девушка вам не нравится, среди них не будет. Возможно, вы не имеете опыта в делах сердечных и попросту стесняетесь, или робеете в ее присутствии от восхищения, или считаете, что недостойны такой совершенной во всех отношениях красотки…

— Какой ужас, — вздохнул Ральф. — К слову, у меня есть опыт в сердечных делах.

— Не сомневаюсь, — проворчала миссис Пампкин, успокаиваясь и возвращаясь к вязанию. — А мисс Уокер отправилась в поместье Олдброков. У нее все хорошо. Она не отравилась имбирным чаем и с печеньем тоже была осторожна.

— Прекрасно.

— Вы выяснили что-нибудь об отправителе писем? Бьюсь об заклад, что нет. Уж слишком складно он пишет, чтобы попасться так легко.

— Вы их читали… — ахнул он. — Я вас уволю!

— Да прям-таки, — отмахнулась миссис Пампкин, считая петли. Вязаное нечто было зеленым и с белым орнаментом. — Кто еще запечет вам утку с картофелем в холодный вечер? Кто заварит душистый чай?

— Утку? — переспросил он.

— С брусничным соусом и розмарином. Ждет на столе в вашей кухне. Хрустящая корочка, а мясо просто тает во рту. Так что с отправителем?

— Пусто. Никаких следов. Письма забирал мужчина, у него был документ на имя Максимилиана Олдброка.

— Уже что-то, — кивнула женщина. Ральф нетерпеливо переступил с ноги на ногу, и она предложила: — Поднимемся наверх? Вы будете ужинать, а я расскажу свои предположения.

Он с радостью кивнул и, перепрыгивая ступеньки, вскоре оказался на кухне. Развернув полотенца, укутывающие блюдо, приподнял крышку и с наслаждением втянул запах.

— Я бы лучше женился на вас, — искренне выдохнул он.

Миссис Пампкин игриво шлепнула его по плечу и устроилась на табуретке около серванта.

— Я специально пригласила Джейн на собрание клуба, чтобы понаблюдать за остальными участницами, — призналась она, с умилением глядя, как он уплетает ужин.

— Думаете, это кто-то из дам Вуденкерса?

— Почему бы и нет. Я предполагала, что это дело рук Кэтрин.

— Кэтрин? — промычал Ральф с набитым ртом. — Такая пухленькая милашка с бантиками?

— Подколодная змея, — кивнула миссис Пампкин. — Ох, как она измывалась над бедняжкой Элизабет сегодня…

— Они ведь лучшие подруги.

— Вроде того, — не стала спорить женщина. — Отчего бы не пригласить в Вуденкерс яркую привлекательную девушку, не подсунуть ей фотографию инспектора и тем самым устроить их неизбежную встречу…

— Зачем? — удивился Ральф.

— Чтобы насолить лучшей подруге, конечно. Которая богаче, популярнее и, главное, красивее.

— Откуда она могла знать, что мисс Уокер такая… Ну, вы ее сами видели.

— Отец Кэтрин занимается торговлей. Может, какие-то связи в Америке… Кто из нас инспектор, в конце концов?

Ральф задумался, жуя мясо. Готовила секретарша прекрасно, и он уже простил ей и чрезмерное любопытство, и игнорирование личных границ. К тому же он давно понял, что за внешностью безобидного одуванчика скрывается острый ум и наблюдательность. Миссис Пампкин и сама могла бы стать полицейским если бы, конечно, не верила так наивно в богартов, фейри и прочую ерунду и не родилась женщиной.