— Я думала, о том, что Степан правда хорошо водит, — честно ответила я, хотя и понимала, что могу обмануть откровенность, вызванную Зверем, но напрягаться для этого по пустякам не хотелось. В конце концов, я не думала ни о чем криминальном. — А еще удивлялась вашему внезапному хорошему настроению.

— Нельзя всегда находиться в похоронном настрое, — возразил Владимир Петрович. — Этого я и пытаюсь от тебя добиться. И понять тебя.

— В последнее время мне кажется, все окружающие знают обо мне куда больше, чем я сама о себе. Я для всех открытая книга.

— Ну что ты. — Старик по-отечески похлопал меня по плечу. — Для меня ты, наоборот, загадка. В тебе очень любопытно сочетаются мягкость, нерешительность и дерзость.

И хамство, он не сказал о хамстве.

— Это все Зверь, — высказала я привычную уже отговорку.

— Зверь лишил тебя тугих цепей самоконтроля и наконец помог раскрыться. Впрочем, это мое мнение.

— Человек должен уметь себя контролировать, — не согласилась я, — самоконтроль — это одно из немногих положительных качеств, которые у меня были.

Владимир Петрович хмыкнул.

— Значит, ты такая положительная девочка, точно знающая, чего хочет от жизни, всегда вежливая, избегающая конфликтов. Ее все вроде бы любят, но толком не замечают. — Я вскинула на него глаза. — Да-да, я наводил о тебе справки. Твои одноклассники тебя и не помнят толком, однокашники еще куда ни шло. На третьем курсе, я так понял, ты свой самоконтроль ослабила на время, а потом опять все вернулось на круги своя. А на работе ты снова стала покладистой серой мышкой. Поправь, если я не прав.

Я молчала. Особенно паршиво, когда кто-то со стороны начинает анализировать твою жизнь.

— У меня сложилось такое чувство, что ты все время борешься с собой, — продолжал он. — Постоянно не даешь себе вдохнуть свежего воздуха.

— А разве не этому вы должны и обещали научить меня? — раздражение все же рвалось изнутри.

— Скажем так, не совсем. Я обещал тебе научить контролировать себя ровно настолько, чтобы ты смогла управлять Зверем. Глобальный самоконтроль — это другое. Человек, не позволяющий себе делать глупости, и не живет вовсе. Как говорится, источник мудрости — опыт, а источник опыта — глупость. И иногда себе нужно позволять их совершать.

— А разве в последнее время я не только и делаю, что совершаю сплошные глупости? — удивилась я. Лично мне казалось, что все мои поступки последних дней иначе как глупостью и назвать нельзя.

К моему удивлению, Владимир Петрович не стал ни спорить, ни отрицать очевидное.

— Но ведь тебе это нравится, — в его тоне не было вопроса, и меня это удивило еще больше. Я что, у всех как на ладони? Мисс Очевидность?

Я молчала и теперь смотрела в окно еще старательнее.

— Чего ты злишься? — через несколько минут спросил Золотаревский, так и не дождавшись от меня ответной реплики.

— Я думала, это Кирилл — эмпат, а вы провидец, — процедила я сквозь зубы. — Так и занимайтесь каждый своим делом, а не копайтесь в моих чувствах.

— Я думал, тебе не с кем поговорить о том, что творится у тебя в душе.

Похоже, Владимир Петрович и не думал обижаться на мой раздраженный тон.

— О, поверьте, я теперь в своей голове не бываю одна, и мне всегда есть с кем поговорить, хоть в три часа ночи.

— И Зверь способен тебя понять?

На этот раз я не сочла его риторический вопрос таковым.

— Во всяком случае, Зверь всегда на моей стороне.

— Думаешь, я — нет?

Светлые глаза сверлили меня, пытаясь высверлить… Что?

— Я думаю, вы на своей стороне, — честно ответила я, моя ничем не сдерживаемая откровенность рвалась наружу. — И придерживаетесь вы своих интересов. Не думайте, что я наивная дурочка. Нет, конечно, может, я в чем-то и дурная, но просто в доброту как таковую не верю. У всех и всегда есть свой интерес. И…