– Это моя Адель, – представил отец, с удовлетворением отметив, какое впечатление дочь произвела на художника.

– Так это вы будете писать мой портрет? – голос девушки был так же свеж и прекрасен, как журчание прохладного ручейка.

– Да… – кое-как сумел вымолвить художник.

Голова его шла кругом, а дыхание перехватило от волнения. Теперь он готов был задаром написать портрет этой юной богини, лишь бы ещё хоть раз увидеть её лицо.

– Надеюсь, вы – мастер. – Адель скептически оглядела художника. – Не желаю, чтобы меня изобразили похожей на куклу.

С того дня стал художник приходить в богатый дом и рисовать дочку хозяина. И с каждым мазком кисти влюблялся он всё сильнее и сильнее, пока однажды не понял, что потерял голову. Но девушка будто не замечала его. Часами покорно стояла она в грациозных позах, но как ни манили алые уста, голубые глаза оставались холодными.

Работая над портретом, художник так увлекся, что перестал бывать на площади, почти не спал и не ел.

И вот спустя какое-то время картина была готова Увидев её, хозяин пришел в восторг. С холста на мир смотрела его любимая дочь, настолько живая, что, казалось, вот-вот повернет голову или заговорит. Художнику удалось передать даже мельчайшие детали: крутой изгиб бровей, упрямую линию подбородка и нежный румянец на белоснежной коже, а главное, непокорный характер девушки.

– Ах! – восхищенно произнесла Адель. – Она словно моё отражение.

Довольный вельможа пожаловал художнику щедрое вознаграждение – мешочек с золотыми монетами. Но юноша, получив награду, вдруг ощутил, что его жизнь кончена. Работа завершена, а значит, не видать ему больше прекрасную Адель, не любоваться темными локонами и белоснежными плечами. Пытаясь заглушить тоску, очень быстро спустил он все деньги в кабаках и трактирах.

Как-то вечером вернулся художник с очередного кутежа в комнатушку, которую снимал. В ярости сломал мольберт и кисти, а потом бросился на кровать и пожелал отдать всё на свете, только бы прекрасная Адель полюбила его.

«Ничего не жалко, – думал юноша. – Да и нет у меня ничего, кроме никчемной жизни».

Но судьбе было угодно выполнить его желание. На следующее утро в дверь настойчиво постучали. На пороге стояла Адель. Спросонья художник не мог поверить глазам. Губы девушки клялись ему в вечной любви, а глаза смотрели с теплотой и нежностью.

Молодой человек был на седьмом небе от счастья. Поспешил он к вельможе – просить руки его дочери.

– Что ж, не таким я видел будущее Адели. – Покачал лысей головой толстяк. – Ну да ладно, с таким даром, как у тебя, и при правильном подходе – без денег не останетесь.

Сыграли влюбленные свадьбу, построили дом на щедрое приданое невесты, стали ждать первенца.

И вот пришло время художнику снова браться за кисти, но как ни старался, руки не слушались. Картины выходили пустые и бездушные. Постепенно стал догадываться он, какую судьба взяла с него плату. И сначала она не показалась ему слишком высокой.

«Я ведь не только талантлив, но и мастеровит, – успокаивал он себя. – Проживу и так. Разве может сравниться какой-то дар с улыбкой любимой? Разве может он поспорить с теплом её объятий?»

Тесть художника тоже надежды не терял. Помог зятю организовать выставку. Одели картины в богатые рамы, вывесили в просторных залах. Но затея провалилась – с холстов на гостей смотрели безжизненные пейзажи и лица, похожие на маски. Лишь портрет Адели, написанный до свадьбы, был всё так же прекрасен и притягивал взоры. Но тем сильнее ощущалась разница между ним и новыми картинами.