С умиленной улыбкой Энн раскрыла обложку маленькой книжицы.
Страницы были пусты. Все до одной.
– Итак, – сказал Натан тихо и властно, как свойственно всем мужчинам из дома Ралов, – расскажи мне, о чем повествует «Собрание Истоков»?
Энн раскрыла рот, но не издала ни звука.
– Произнеси же, – продолжал Натан глубоким, грозным голосом, казалось, способным дробить камень, – хотя бы одну строку из любимого тобою сочинения. Расскажи, о ком оно толкует. Отрывок из начала, с конца или из середины!
Она ощутила полнейшую пустоту в памяти. Пронзительный взгляд Натана не отпускал ее.
– Ну, хоть что-нибудь ты помнишь? – нависая над нею, требовательно спросил он.
– Натан, – наконец сумела прошептать она, широко раскрыв глаза. – Натан, ты ведь подолгу держал эту книгу в своей комнате. Ты знаешь ее лучше, чем я. Что ты помнишь о «Собрании Истоков»?
– Ни-че-го.
Глава 12
Энн сглотнула комок в горле.
– Натан, как могли мы оба забыть книгу, которую так любим? И почему забытые части текста соответствуют пробелам в здешних книгах?
– Вот это наконец правильный вопрос!
– Заклинание! – ахнув, вдруг догадалась она. – Видимо, на книги наложено заклятие!
Натан состроил гримасу:
– Что?
– Многие книги защищают заклятиями. С книгами пророчеств так не делают, но содержание пособий по обучению магии часто прикрывают подобным образом. Это место создавалось как тайное укрытие. Возможно, здесь применили еще и этот способ защиты…
Такие заклинания вступали в действие, когда кто-либо, кроме человека, имеющего на это право и необходимые умения, открывал книгу. Иногда заклятия даже снабжались ключом, настроенным на определенную личность. Правда, обычный способ защиты, если книгу брал кто-то другой, заключался в том, что все увиденное просто стиралось из его памяти. Человек смотрел на книгу и тут же забывал о ней. По крайней мере, этот способ встречался Энн чаще всего.
Натан не ответил, но его сердитый взгляд смягчился, когда он обдумал ее предположение. Она видела, что он сомневается в правильности этого вывода, но не хочет спорить – во всяком случае, сейчас; ему явно хотелось перейти к более серьезному вопросу.
И в самом деле, он постучал пальцем по небольшой стопке книг, лежащих отдельно от прочих.
– Все эти книги, – сказал он многозначительно, – посвящены в основном Ричарду. Большую часть из них я никогда прежде не видел. Мне не нравится, что такие книги кто-то спрятал в подобном месте. И в большинстве из них есть обширные пробелы.
То, что столь большое количество книг пророчеств, тем более о Ричарде, не попало в свое время во Дворец Пророков, и в самом деле настораживало. Пять столетий подряд Энн прочесывала мир в поисках хотя бы копий любых книг, где хоть что-то говорилось про Ричарда, а они пылились тут…
Размышляя над возможными последствиями, Энн почесала бровь:
– Что-нибудь новое узнать удалось?
Натан снял томик с верха стопки и раскрыл его.
– Ну, во‑первых, вот этот символ, здесь, очень меня беспокоит. Такая форма пророчества встречается крайне редко. Обычно пророки прибегают к ней, когда их посещает великое озарение и видения обрушиваются лавиной, а они не успевают записывать, боясь упустить проносящиеся в мозгу образы. Так возникают символические рисунки, наподобие этого.
Энн имела лишь смутное представление о рисованных пророчествах. Она видела всего несколько образцов в хранилищах дворца – но Натан прежде никогда не упоминал при ней, что они существуют; видимо, другие о них тоже мало что знали. Еще один маленький секретик Натана, тысячелетней выдержки!