В голове Джоука тут же замелькали картинки, но он разогнал их раньше, чем Юмус успел присмотреться.

— Нам с тобой все известно про страх, да? Но с разных сторон, — сказал Джоук с горечью и залпом осушил бокал.

— Не скажу, что с моей стороны легче или менее страшно, — Юмус тоже выпил лимонад. В баре было жарко, но горло пересохло вовсе не от этого. Виной была тема их разговора. — Только такой болван, как Иуоо, может наслаждаться тем, что его боятся.

— Тибериуса боятся, — Джоук криво усмехнулся. — И поверь, ему это нравится. Но когда ты с ним познакомишься, поймешь, что это совсем другое.

— Еще бы не бояться человека, способного голыми руками победить армию, — Юмус не без удовольствия вспомнил особо сочные моменты показанного Себастьяном боя. — И ты прав, внушаемый им страх простой, понятный и логичный. В отличие от моей не слишком-то завидной репутации. Видя Тибериуса, человек опасается боли, но при этом точно знает, что не получит удар в спину или не будет атакован без предупреждения. В моем случае все боятся, что даже не заметят, как я украду их мысли и заменю своими.

“А ты делал это?”

Джоук явно уже привык к тому, что Юмус слышит его мысли, и тут же понял, что и эта была хорошо слышна, а потому смутился и покачал головой.

— Извини, — сказал он быстро. — И не отвечай, это не мое дело.

— Не далее, чем вчера, и этим конкретным случаем я горжусь, — Юмус глотнул лимонада и кратко пересказал историю Элиота. — Я мог бы посоветовать ему обратиться к психоаналитикам, мог бы подать рапорт о его профнепригодности. Но я уверен, что никакая терапия не помогла бы ему изменить решение. Он почти дозрел до решения воссоединиться со своей женой. Я не уверен, что проделанное мною вернет ему радость жизни, но, по крайней мере, у него появились силы бороться дальше.

Джоук помолчал, осмысливая услышанное. На этот раз четких мыслей не было, Юмус ловил лишь обрывочные слова.

— Но ведь в этом тоже приятного мало, — сказал Джоук наконец. — Копаться в чужой боли. А чего бы ты хотел сам? — спросил вдруг. — Как бы выстроил свою жизнь, если бы она тебе принадлежала?

Юмус пытался найти ответ и не смог.

— Не знаю, — выдохнул, когда молчание совсем затянулось. — Никогда не позволял себе подобных мыслей. Ведь я не принадлежал себе с раннего детства, и несбыточные мечты могли нанести вред. Куда безопаснее было не мечтать и не строить далеко идущих планов, а просто проживать день за днем, решая проблемы по мере их поступления и выбирая для себя доступные способы проведения досуга.

А еще Юмус запрещал себе вспоминать о неделях, а то и месяцах бездействия. Это Иуоо всем говорил, что Юмус ежедневно, если не ежечасно “вскрывает головы” преступникам и врагам Хаордии. На самом же деле подозреваемые готовы были признать вину даже в том, к чему не имели отношения, только бы не предстать перед Юстимусом Ужасным.

— Подумай, — коротко посоветовал Джоук и поднял вверх руку, прося официантку принести им еще один графин с лимонадом.

***

Высокое офисное здание даже ночью светилось огнями, но ровно три этажа в центре зияли черной полосой.

— Это лучшее, что я смог придумать за короткий срок, — пояснил Джоук, ведя Юмуса к большим полностью зеркальным внутри лифтам. — Ночью все три этажа будут пустовать, но рабочий день в некоторых из них аж до семи часов.

— Ничего, Себастьян все равно не уходит домой раньше, — Юмус посмотрел на часы. — Ничего себе, половина третьего ночи! Ты точно сможешь завтра быть работоспособным? — поинтересовался с неподдельным волнением. — Я не ожидал, что время пролетит так быстро.