Почему Тибериус выбрал именно этот день, чтобы прокатить Максимуса на коне? Да от одной мысли, что надо снова лезть в седло, заболели все мышцы. Да и потом, как это произойдет технически? Максимуса посадят впереди седла, где даже равновесие толком не поймать, или позади — болтаться на крупе?

— Не волнуйтесь, — Тибериус спрыгнул с коня раньше, чем тот остановился. — С него невозможно упасть. Я буду вас страховать.

Гас подошел к Максимусу почти вплотную, повернулся боком и замер.

— Позволите? — Тибериус тоже шагнул ближе. — Я посажу в седло.

— Я умею, — отмахнулся Максимус. Поколебался, но все-таки спросил: — Погладить можно?

— А это не у меня спрашивайте, — Тибериус усмехнулся. — Но учтите, это примерно то же самое, что погладить, например, меня. Есть желание? — он выгнул бровь, а конь недовольно покосился на Максимуса, явно не обрадованный вопросом.

— Учту, — вздохнул Максимус, скрывая разочарование. Хоть узнавай адрес конюшни в пригороде и езжай осуществлять скрытые желания. — Гас, надеюсь, ты не против лишнего седока, — сказал он и обошел Пегаса со стороны морды, чтобы встать с его левого бока.

Вставил ногу в стремя, схватился за луку седла. Раз Тибериус не обозначил, за седло или перед ним садиться, Максимус решил, что можно сесть прямо в него. Он оттолкнулся стоящей на земле ногой.

“Сайдор” был намного ниже Пегаса. Но заученность движения и общий уровень физической формы помогли не ударить в грязь лицом. Мышечной силы хватило, чтобы выпрямить находящуюся в стремени ногу, а энергии толчка — чтобы перекинуть вторую через седло. Приземление вышло чересчур быстрым, и измученные вчера связки снова заныли, но Максимус решительно отмахнулся от болезненных ощущений.

— Умеете ездить верхом? — черт его знает, как, но Тибериус уже оказался за спиной. Он сидел у самого хвоста, едва не скатываясь с крупа вниз, не касаясь Максимуса и позволяя крыльям свободно двигаться.

— Не на живых конях, — счел нужным уточнить Максимус. Гас мог быть сколь угодно умным, но ему совершенно не хотелось свалиться вниз, когда тот оторвется от земли. А в том, что до места преступления им придется лететь, сомневаться не приходилось.

— Не волнуйтесь, — успокоил его Тибериус. — Гас, подстрахуй его.

Максимус не успел уточнить, что это значит — из седла выстрелили короткие ремни и слотно зафиксировали ноги в нескольких местах от голеней до бедер.

— Ну все, погнали, — скомандовал Тибериус, и Гас с места взял разгон.

У него оказался удивительно мягкий галоп. Настолько, что, даже не умей Максимус ездить верхом, скорее всего, усидел бы в седле и без ремней. Но подстраховка действительно не давала ни единого шанса упасть пассажиру. Чего нельзя было сказать о самом Тибериусе — когда Гас пошел на взлет, его корпус наклонился под таким углом, что усидеть на конском крупе не представлялось возможным.

Но Тибериус как-то усидел. Обернувшись, Максимус увидел, что он держится за луку седла одной рукой и плотно обхватывает коня коленями.

— Я спокойно отношусь к прикосновениям, — сказал Максимус, подумав, что, если Тибериус обхватит его за талию, держаться ему будет явно удобнее. Да и самому Гасу сподручнее, если седоки как бы сольются в единое целое.

— В смысле? — не понял его Тибериус и хмыкнул. — Вас погладить?

— В смысле, если вам удобнее будет сесть чуть ближе к седлу и использовать в качестве опоры меня, — Максимус сделал себе заметку, что с Тибериусом придется более подробно озвучивать свои мысли. Он не аналитик и не ищейка, его способности к анализу и пониманию контекста сильно ограничены.