Всхлипываю. Сжимаюсь ещё сильнее. Подтягиваю колени к груди и снова плачу. Теперь ещё горше, чем за весь этот день. А Аким ничего не говорит. Прижимает к себе. И не отнимает губ от моей макушки.

— Плачь, Одуванчик. Плачь, — шепчет едва слышно.

И я плачу. Не глуша всхлипы. Не стесняясь громко шмыгать носом и тоскливо завывать. Услышала, как в стену со всей силы ударил кулаком отец.

— Рот свой поганый закрой, потаскуха.

Я тут же в испуге сжалась. Зажала рот ладонями. Почувствовала, как сильно напрягся за спиной Аким. Как его огромное горячее и сильное тело стало каменным. Он приподнялся на локте.

— Это твой отец? — спрашивает с яростью в голосе.

— Да. Тише. Прошу тебя. Я не хочу, чтобы он пришёл, — умоляю шёпотом Акима. — Прошу! — повторяю, когда он собирается подняться.

Быстро поворачиваюсь и руками обхватываю парня. Заваливаю его на кровать. Залезаю на него, наваливаюсь телом и шепчу в подбородок, цепляя влажными губами гладкую кожу.

— Прошу. Не стоит лезть.

— Как он смеет? — вдруг рычит с яростью. — Он оскорбил тебя.

— Да плевать, как он меня назвал. Главное, что не трогает, — шепчу тихо.

Аким открывает рот, издаёт какой-то непонятный звук. Что-то собирается сказать, но передумывает. Выдыхает. Рукой прижимает меня к себе ближе.

— Тогда спи. Он не придёт.

Я не нахожусь, что ответить. Потому что этот день выдался слишком странным. Потому что с такой стороны я не видела Быкова никогда.

Я только тихо вздыхаю. Приподнимаю голову. И мягко прикасаюсь губами к подбородку парня. Укладываю голову ему на грудь и слушаю, как заполошно бьётся его сердце. И уже проваливаясь в сон, тихо шепчу:

— Ты добился своего, Аким. Я оказалась с тобой в одной постели. В твоих руках.

8. Глава 8

Глава 8

Лена

Я просыпаюсь поздно. Осознаю, что снова проспала и пропустила университет. Я медленно открываю глаза и поворачиваю голову, вспомнив, с кем я вчера заснула в кровати. И тут же разочарованно стону. Акима в комнате нет. Я поднимаюсь к кровати, хочу выйти в коридор, чтобы проверить точно — ушёл парень или нет. Но дверь оказывается заперта. Я в ступоре замираю. Снова оглядываю комнату. Но я не ошиблась. Парня в комнате нет. Я опускаю глаза вниз и вижу ключ, который лежит на полу. Поднимаю его, вставляю в замочную скважину и выглядываю в коридор. К моему счастью и безграничной радости, отца не слышно и не видно. Я выхожу из-за угла и убеждаюсь, что на пороге нет обуви Акима, как и его пальто на крючке. Чувствую дикое разочарование из-за того, что парень ушёл.

Иду на кухню. Тут же спотыкаюсь о разбросанные на полу бутылки. Ругаюсь себе под нос. Достаю пакет и выбрасываю всё. Сметаю со стола крошки, вытираю засохшие следы с пола и стола. Полностью привожу кухню в порядок. Заглядываю в холодильник, нахожу несколько яиц. Делаю себе яичницу. Позавтракав, принимаю душ, пока отца нет дома. Наслаждаюсь тем, что меня никто не трогает. Что мне не приходится вздрагивать от любого шороха и постоянно выключать воду, чтобы убедиться, что отец не вломится в ванную.

Сытая и чистая, возвращаюсь в свою комнату. Иду к столу, чтобы включить компьютер и дописать своё интервью, но не вижу свой ноутбук. Судорожно начинаю озираться по сторонам, залезаю в стол, под стол, переворачиваю каждый уголок, но не нахожу.

И только через полчаса тщетных поисков я нахожу на столе записку.

«Занятное видео, Одуван. Мне понравилось. Вновь пережил всё. Хочешь вернуть себе ноутбук, звони».

И ниже оставлен номер его телефон.

— Вот подлец. Мудак! Козёл!

Я мечусь по комнате, прижимая руки к груди и не находя себе места. Мои уши и щёки горят из-за понимая того, что Аким пересматривал видео. Видел со стороны, как я извивалась в его руках, как стонала, как хорошо мне было. Это видео я знаю наизусть. Каждый звук, каждый вздох и выдох, каждый шорох, каждый взмах ресниц и поворот головы. Я пересмотрела его больше сотни раз. Вновь и вновь переживая каждый миг в душевой. И пусть на видео нет момента, как он прижимал меня к двери, расположив подрагивающие пальцы на своей напряжённой плоти, из памяти это не стёрлось.