Однако Егор как будто не хотел уходить. Продолжал стоять, глядя на нее.

– Операция в четверг?

– Да.

– Парень молодцом держится. Справится.

– Надеюсь, – она вымученно улыбнулась. – Еще раз извини, что побеспокоила.

– Выздоравливай.

Обычные слова, но почему-то они произносили их полушепотом. Словно происходило что-то запретное, слишком интимное. Словно боялись выдать интонациями свои истинные чувства.

Он медленно повернулся к двери. Но прежде, чем уйти, неожиданно сжал ее руку, и она ощутила его дрожь. В следующий миг она уже слушала, как затихают за дверью его шаги, и глотала слезы.

***

К четвергу Ксюша окончательно поправилась. С самого раннего утра отправилась в больницу, хотя операция была назначена на три часа. Матвей действительно держался молодцом, даже улыбался. Взлохматила брату шевелюру, потрепала по щеке и убежденно сказала, что все будет хорошо. И сама пыталась в это верить, стараясь не думать о плохом.

Отправив Матвея на процедуры, Ксюша вместе с матерью вышла прогуляться. Но не успели они оказаться на свежем воздухе, как Анастасия Павловна спросила в лоб:

– Давай честно. У тебя с этим Егором что-то есть?

Только этого ей и не хватало сейчас – разговоров о нем. И так из головы не выходит их прошлая встреча. Вон как сердце колотится, когда вспоминает, как близко он находился от ее губ и как ей хотелось его поцеловать…

Постаравшись напустить на себя небрежный вид, Ксюша ответила:

– Мам, ты понимаешь, о чем спрашиваешь? Он женатый, а ты знаешь мои принципы.

– Спрашиваю потому, что женатый человек не будет вот так срываться и решать проблемы женщины, на которую ему наплевать.

– Ну значит, ему не наплевать, – задумчиво сказала она. – Но это не отменяет того факта, что между нами ничего нет и быть не может.

С минуту шли молча по небольшому скверику, расположенному на территории больницы. Птицы пели о чем-то своем, а ей было не радостно, хотя заканчивалась весна, а впереди ждало лето.

– Конечно, Игорь ему и в подметки не годится. Он и пальцем не пошевелил, чтобы тебя из роддома забрать, а Егор поехал на другой конец Москвы и привез родственников женщины, с которой его больше ничего не связывает, – рассуждала мама. – Я так удивилась, когда его увидела на перроне. Все объяснил, сумки забрал, отвез в больницу. Пока стояли в пробке, взял номер лечащего врача, позвонил и договорился, чтоб дали палату. Все так быстро, что я опомниться не успела.

Ксюша улыбнулась. В этом весь Егор.

– Смотри, милая, голову не теряй. Понимаю, что ты к нему привязалась, но помни о том, что он несвободен.

– Мам, ну что ты со мной, как с маленькой!

– У него жена, ребенок.

– Я знаю!

– Сломать легко, а вот построить…

– Ма-ам, – умоляюще посмотрела на нее. – Пожалуйста, хватит! Ничего ломать я не собираюсь. Я уже пережила развод, знаю, как это больно, когда рушится семья, даже если она далеко неидеальная. И как бы я ни относилась к его жене, я не имею права причинять ей боль. Давай закроем уже эту тему. Сердце и так не на месте.

– А у меня? Я уже устала переживать о тебе, о Матвее…

– Вот и не переживай, – обняла маму за плечи. – Не о чем. Все будет хорошо.

Анастасия Павловна больше не стала ее мучить. Разговор перешел в другое русло, потом они вернулись и принялись ждать. Слава Богу, операция прошла успешно. О чем она радостно сообщила Егору, когда он позвонил поинтересоваться, как дела.

Жизнь пошла своим чередом. Ксюша устроилась на должность бухгалтера и теперь проходила испытательный срок. Первое время с дочкой сидела мама, потом, когда брат немного восстановил силы, они вернулись домой, забрав и Аленку. А к середине августа Ксюша уже стала подыскивать частный детский садик для дочери, поскольку в обычный без постоянной регистрации брать отказывались.