— Ты ему понравилась, если что, — сообщает она, опустив взгляд. — Юля сказала мне, что Вова сказал Андрею…

— Он сказал это до того, как увидел, что я хожу с тростью, или после? — перебиваю ее.

— Какая разница?

— Вот увидишь, он сольется.

— Опять? — ахает Маша. — Кир, перестань! Это же жесть, что ты задвигаешь бедным парням! Ну кто после такого не сбежит? Ты же специально их отталкиваешь! Жути нагоняешь! Даже шанса не даешь!

— Ушакова, займись лучше своей личной жизнью, — торможу ее эмоциональный порыв.

— Как? На меня никто никогда не обращает внимания.

— Как никто? А Шурик?

— Ну да, с такими толстыми ногами Шурик – мой предел. Типа, жировое притяжение, да?

Машка, вроде бы, и огрызается, но у нее это получается совершенно беззлобно.

— Ты не жирная, — возражаю ей уже чем-то вроде мантры.

Не сосчитать, сколько раз, начиная со школы, я повторяла эту фразу, но все бесполезно.

— А какая я? Кровь с молоком? Широкая кость? Если бы у меня были такие ноги, как у тебя… — сообразив, что ляпнула, Маша закрывает рот ладонью. — О, господи… Кир, прости, прости, пожалуйста! Я не то хотела…

Отвернувшись, она прижимается виском к плитке и в раскаянии всхлипывает.

— Эй… — трясу ее за плечо. — Ты давай начни еще реветь в свой день рождения! Ушакова! Ну-ка! Посмотри на меня! — заставляю повернуться. — Однажды, и я уверена, что это случится, ты встретишь человека, который оценит тебя по достоинству. И он будет любить твои ноги больше жизни!

— Ты правда так думаешь? — Машка дует губы, пуская по щеке круглую слезу.

— Ну конечно. И я, так и быть, станцую на вашей свадьбе. Чечетку.

— Угу, — выдыхает дрожащим голосом.

Пытаюсь понять, что она чувствует.

Нам с Машей по двадцать два. Весь опыт ее отношений с противоположным полом – добряк Шурик, влюбленный в нее с незапамятных времен. Свой романтический багаж я выбросила на свалку еще в одиннадцатом классе. Но если со мной все понятно, то Маша – она замечательная. Из таких девушек получаются верные жены и прекрасные мамы. И я действительно верю, что она обязательно найдет того самого.

— Ну все, заканчивай! Ты же так хотела в этот “Родригес”! Иди на танцпол и покажи всем, что умеют эти ноги.

Маша так и делает, как только возвращаемся – зажигает и отрывается на полную катушку.

За столом я остаюсь вдвоем с Вовой.

— Ты не танцуешь?! — наклонившись, интересуется он, перекрикивая музыку.

— Ты догадливый!

Не могу удержаться от сарказма. Ведь видел же, как я хожу.

— Глупый вопрос, согласен! Тебе заказать чего-нибудь?!

Да. Такси до Эльбруса. Всегда мечтала там побывать.

Отрицательно мотаю головой.

— Ты очень красивая, Кира! Жаль, что я не могу тебя пригласить! — с жаром задвигает осмелевший после двух шотов парень.

— Пригласи Машу!

Вова прищуривается, глядя на мои губы. Предполагаю, что он заметил отблеск металла на моем языке.

— Не хочу Машу! Может, пойдем кальян покурим?! Вдвоем! Там потише!

Вова смотрит на меня настойчиво, увлеченно проявляя свой мужской интерес. И это не выглядит пошло или назойливо. Ловлю себя на мысли, что блондин и правда хорош собой. От него веет приятным парфюмом. На широкой груди и плечах натягивается ткань темно-синей рубашки, намекающей на то, что под ней спрятано мускулистое тело. И видно, что я ему понравилась несмотря на мой изъян.

Любой другой девушке он бы точно приглянулся. А я… Я с парнями по-своему развлекаюсь.

— Знаешь, нет! У меня от табака голова потом болит!

— А мы бестабачную смесь! А?!

— В другой раз! Ок?!

— Это приглашение?! Где?! Когда?! Я с удовольствием! — оживляется Вова.