Какие мы нервные.

Наблюдаю, как он резкими движениями достает учебник, швыряет на стол тетрадь. Видимо, влетело от Анатольевны – так ему и надо. Хоть кто-то с него спесь собьет, а то ходит, задрав нос.

— Сегодня на уроке у нас не обычная тема, а тема, которая вошла в нашу жизнь со всех сторон. Без этих веществ нельзя обойтись… — Тамара Петровна включает презентацию.

Сосредоточившись на экране и инструкциях учителя, я конспектирую ключевые моменты: определение полимера, реакции поликонденсации, полимеризации.

Закончив писать, нахожу глазами широкую спину Виталика. Вижу, как он оглядывается и пересекается взглядом с Королевым. Егор показывает ему средний палец.

Ну и манеры у чемпиона.

А потом Тамара Петровна отчитывает Виталика за телефон.

Остаток урока пребываю в волнении, мысленно переживая наш с ним разговор, воспроизводя в памяти его слова, улыбку, взгляды, то, как он слушал папин плеер.

На следующей перемене Машка в столовую идет одна.

Я не в восторге от столовской еды, и у нас все, в основном, в буфете питаются. Но мне мама уже вторую неделю не пополняет баланс карты. Машка, конечно, предлагала купить пирожок или пиццу, только мне уже совестно, что она платит за меня. У нее только отец работает, мама в декрете, живут очень скромно. Еще меня кормить остается.

А дома у нас с мамой теперь своеобразный рацион.

У меня полуфабрикаты и гарнир, который я готовлю, а потом выбрасываю в мусорное ведро, потому что одна все не съедаю.

У мамы – вино.

С тех пор, как мы папу похоронили, она каждый день выпивает. Не в открытую, конечно.

Вечером мама в комнате у себя закрывается, потом плачет. Уже год прошел, а такое ощущение, что у нас в доме покойник.

Мама думает, я ничего не замечаю. А я уже даже знаю, куда она потом бутылки пустые прячет, чтобы я не увидела: в духовку.

Мы почти не разговариваем. Ее не волнует, где я тусуюсь после школы, во сколько прихожу, чем занимаюсь. Она даже согласие на пирсинг, особо не задумываясь, подписала, когда я сказала, что на шестнадцатилетие хочу проколоть язык. А вот брат не знает про штангу. Узнает – уши мне оторвет, поэтому при Артеме я стараюсь лишний раз не открывать рот.

Хотя теперь мы редко видимся.

У него сейчас вся жизнь за городом. Он готовится к открытию кемпа – лагеря для взрослых. Суть в том, что люди приезжают туда и на несколько дней погружаются в атмосферу детского лагеря. Летом я помогала брату подготовить дачи и территорию – красила, белила и все такое. Не знаю, что у Тёмы получится, но он так загорелся этой идеей.

Последний год для всех был тяжелым. А брат еще и с женой развелся.

Лера по-прежнему живет в нашем квартале со своей мамой. Иногда мы пересекаемся.

Привет-привет. Вот и все общение…

Хорошо, что у меня есть Машка. Без нее я бы точно свихнулась.

В кабинете русского языка, ожидая ее возвращения, я занимаю свое место и достаю пакетик с соленым арахисом и бутылку воды. Сыта я, конечно, не буду, но чувство голода перебью.

Нас здесь сейчас семь человек: змеежабая троица, я, Сашка Петренко и еще пара парней. Все остальные – кто в буфете, кто, как обычно, вейпит в туалете.

И, когда порог перешагивает Виталик, двигаясь своей плавной походкой, весь мир для меня сужается до размеров пространства между партами первого и второго ряда.

Я перестаю жевать, смущенно отвожу глаза. В присутствии Виталика стесняться и чувствовать себя глупышкой – уже перманентное состояние.

Только теперь я не просто смущена, я в тихом шоке, потому что он подходит прямиком к моей парте и спрашивает:

— Не помешаю?