Тут я не лукавила. Если бы он выглядел на свой возраст, возможно, эти пятнадцать лет разницы ощущались бы сильнее. Скорее, дело было в том, что я понимала: брудершафт, даже без поцелуев, - это лишь первый шаг.

Готова ли я его сделать? Хочу ли?

Он не торопил, глядя на меня сквозь бокал, и мне показалось, что где-то включился каунтдаун, отсчитывающий последние секунды моей прежней жизни.

- Хорошо, - кивнула я и потянулась бокалом навстречу.

Над столом поплыл тонкий звон.

- Ирина… - Дарьялов допил вино и поставил бокал.

- Петр… - попробовав имя на язык, я покачала головой: - Знаете… знаешь, боюсь, у меня не получится называть тебя по имени.

- Почему?

- Не ложится как-то.

- По фамилии лучше?

- Да, пожалуй. Она тебе очень идет. А вот имя… Петр Евгеньевич еще худо-бедно, а вот просто Петр – нет. А Петя – еще хуже.

- Ну зови по фамилии, - он рассмеялся, весело и беззаботно, как мальчишка. – Меня и в школе все по фамилии звали, и в институте.

И этот его смех окончательно сломал лед.