- Бр-р-р, - я передернула плечами. – Не хотела бы так жить.

- Ну я тоже не думал, что буду так жить, - заметив, что я листаю страницы, не зная, на чем остановиться, Дарьялов добавил, словно между прочим: - Здесь неплохо готовят рыбу. Судак орли в пивном кляре особенно хорош.

- Спасибо, попробую, - кивнула я.

- Вино?

- Да, белое.

Мы сделали заказ, официант принес в ведерке запотевшую бутылку, открыл, налил понемногу в бокалы, чтобы попробовали. Вино мне понравилось – легкое, терпкое, с едва уловимыми нотками миндаля.

- Ну… за знакомство? – Дарьялов приподнял свой. – И за то, что вы, надеюсь, перестали меня бояться. Ведь боялись же, Ирина, признайтесь?

- Да, - не имело смысла врать. – У вас репутация человека, которому на ногу лучше не наступать. Я была недостаточно внимательна. Не все данные проверила сразу. Например, кому по факту принадлежит «Северо-Запад Инвестинг». А когда проверила, было уже поздно.

- Все мы ошибаемся. Я – когда взял «Мини-Строй» под крылышко, хотя сразу понял, что Минин – гнилой перец и дел с ним лучше не иметь.

- Тогда зачем? – удивилась я.

- Их со мной свел один мой давний знакомый, учились вместе в Политехе. А Кирилл был в институте дипломником его друга. Такая вот получилась цепочка. Я надеялся со временем осторожно Минина убрать. Да нет, не буквально. Подтолкнуть к тому, чтобы Кирилл выкупил его долю. В итоге так и получилось, только на десять лет позже, чем я рассчитывал. И с тяжелой попоболью.

- Да, наверно, все хорошо вовремя.

Сначала разговор шел непросто – короткими фразами, с паузами между ними. Мы словно прощупывали друг друга, приглядывались, прислушивались. Фоном за всем этим стояла мысль, похожая на грозовой фронт: сейчас в моей жизни происходит что-то важное. Очень важное. Этот ужин – как минное поле. Один неверный шаг, и все пойдет, как говорит Ленка, по звезде. Причем не в прямом смысле, а в очень даже переносном, нехорошем.

Пойдет ли в прямом и циничном, без использования изящного эвфемизма? Я призналась себе, что эта вероятность меня не пугает. Но форсировать события не собиралась, предоставив им возможность развиваться свободно.

Постепенно стало легче. Может, вино сыграло свою роль, развязав язык и отпустив тормоза. Я уже не думала над каждым словом, как провалившийся шпион на допросе. Говорили больше о чем-то нейтральном: о путешествиях, книгах и фильмах, кошках и собаках. О любимых местах в Питере и окрестностях. Я честно призналась, что никогда не была в Выборге – как-то не сложилось.

- Если надумаете пойти ко мне работать, придется часто бывать, - улыбнулся Дарьялов. – Еще надоест.

Впрочем, это было единственное упоминание о моей возможной работе на него. Видимо, он не хотел подталкивать меня к этому решению.

Ледяной взгляд, от которого по всему телу рассыпались морозные искры, затягивал все сильнее. Жесткий, опасный взгляд… Но иногда, всего на мгновение, в нем словно приоткрывались какие-то шторки, и он становился совсем другим – теплым, мягким. И тогда меня обдавала жаром. Жар и холод – как озноб в начале простуды.

- А может, на брудершафт? – спросил Дарьялов, когда официант разлил по бокалам остатки вина.

На брудершафт? Это всегда казалось мне пошлым и нелепым. Видимо, он понял по моему выражению и усмехнулся.

- Можно без поцелуев. Просто на «ты».

- Это будет нарушением субординации. Если вы станете моим начальником.

- Но ведь еще не стал. Или вас останавливает, что я намного старше?

- Намного? По правде, я этого не почувствовала. Немного – может быть. Но точно не намного.