— Что же это за "но", интересно? — выплевывает он презренно, чем пробуждает во мне желание обратиться в пыль.

— Спустя девять месяцев после нашей встречи я родила близнецов. Мальчиков. Ты их отец, Назар! — последние слова выходят на выкрике.

Назар на свистящем выдохе глаза прикрывает. Ему противно смотреть на меня.

Головой качает. Не верит мне. Ни единому слову. 

Двумя пальцами он пережимает переносицу, как если бы его мучила нестерпимая боль.

Знаю, мысленно он осуждает меня. Причин тому может быть множество. 

Я сама себя ненавижу. Но моя вина тут ничтожно мала.

— Допустим, я тебе верю, — неожиданно признается, сохраняя неподвижность. — Допустим, я и впрямь был тем клиентом. Но вот про детей ты явно погорячилась. Это же невозможно! — рубит он.

— Еще как возможно, увы.

— Нет, Свет! Это невозможно сразу по нескольким причинам! — бросает хлестко.

Он резко вскакивает с гамака, едва ли не переворачивает меня вместе с ним, а заодно и всю мою душу.

Смыкает ладони на задней стороне шеи и мечется из одной стороны в другую. Он на взводе.

А я позволяю себе удариться в слезы. Излить всю боль, которую хранила в себе все эти годы.

— Во-первых, какой бы чистой девка продажная ни была, я всегда пользуюсь резинками. Всегда, черт бы тебя побрал! — цедит.

Его внушительная фигура напротив меня останавливается. Я в комок сжимаюсь, видя перед собой одну лишь расплывчатую черноту.

— Ну, а, во-вторых, — удерживает он мучительную паузу.

Мои нервы канатом натягиваются. Находясь под его убийственным взглядом, я начинаю горько сожалеть о том, что завязала этот разговор.

Сейчас он раздавит меня. Надвое сломает. Уничтожит. Сожжет. И прах мой пустит по ветру.

А я только этого и ждала. Я же хотела обратиться в пыль.