Ни один мускул Назара не дрогнул, пока я признавалась ему в своей слабости. Лицо превратилось в мраморный шедевр. И глаза его застыли, стали ледышками.

Плевать, если он отвергнет все мои ощущения, связанные с ним. Главное — теперь они обрели свободу.

— Меня, если честно, тоже воротит от всего того, что ты перечислила. Особенно от последнего пункта, — завуалированно отвечает Назар после продолжительной паузы. — Но, знаешь что? Я прям сейчас готов встать на защиту твоих ощущений. Я не позволю никому обезобразить их.

Пытается утешить, несмотря на то что в его глазах я, наверняка, кажусь глупой и ревнивой дурочкой.

И ведь у него практически получается выровнять мой сердечный ритм и вернуть мне утраченное равновесие.

Правда, один червячок сомнения оказался слишком уж упертым. Он продолжает шевелиться где-то внутри меня, намекая на то, что Назар так сказал, только лишь для того чтобы не обидеть меня.

— Хочешь сказать, вы с Кариной не были вместе? Просто я подумала...

Назар не дает мне договорить.

— Нет, — отрезает, источая что-то теплое и многообещающее.

Он опускается на корточки и кладет подбородок на мое бедро, а руки — на свободный участок гамака. Плавно раскачивает меня в нем, убаюкивает и загадочно улыбается чему-то. Пока он взирает на меня бледной голубизной своих глаз, я парю над землей. Ловлю состояние невесомости и телом, и душой.

— Свет, я же предупреждал тебя. Когда ты начинаешь додумывать, мысли заводят тебя совершенно не в ту степь.

— Что поделать? Наверное, это условный рефлекс, — выдыхаю страдальческий полустон, преисполненный горечью. — Собеседников у меня раньше было немного, а для того чтобы выстраивать внутренний диалог, собеседник не нужен. Я привыкла общаться сама с собой.

Назар завис. Молчит, но думает очень "громко". Нейроны в его мозге устроили самый настоящий бунт.

Должно быть, в уже имеющийся список моих невыдающихся характеристик, они добавили еще одну — "сумасшедшая".

Встрепенувшись, я решаю перевести разговор и больше не затрагивать больные темы:

— Назар, а как прошла операция по спасению крупно рогатых?

Моргнув, он отмирает. Вижу, сам рад, что больше ему не придется разговаривать о бывшей и о моих "ощущениях".

Назар энергично поднимается во весь рост и пальцем указывает на гамак.

— Можно? 

— Да, конечно, устраивайся, — киваю в ответ.

На самом деле я не ожидала, что после такого разговора, он захочет разделить со мной одно ложе.

Назар аккуратно, чтобы не перевернуть гамак и меня вместе с ним, устраивается рядышком.

Он накрывает нас пледом. Руку заводит вверх и ее же подкладывает под мою голову.

Носом я утыкаюсь ему в грудь.

Он не пахнет Кариной. Он пахнет собой.

Достаточно парочки глубоких вдохов, чтобы все сомнения исчезли, а на их место пришло сладкое возбуждение. 

Больше не трясусь от холода. Только жилки пульсируют, гоняя в бешенном темпе кровь по моим венам. И кожу покалывает на лице от его горячего дыхания. 

А то, что гамак под нашим весом трещит и стволы деревьев изнывают — так это абсолютно не важно.

— Операция по вызволению рогатого из лап блудницы прошла успешно, — радостно он сообщает, приобняв меня. —  Я посоветовал Федьке повременить с предложением. Все-таки это неправильно. Машка же свяжет из него дверной коврик и будет ноги об него вытирать, если они поженятся сразу после измены. Уж не знаю, прислушается ли он ко мне. Посмотрим.

— Как все запущено.

— М-да уж, — протягивает, на пару секунд задерживает взгляд на мне. — Свет, а расскажи мне о себе немного.

Я ждала этого вопроса. Только намного раньше.