При этом с самого детства меня пугала женитьба, да и выбор своей второй половинки в принципе. Бросало в пот от мысли, что будет, если я ошибусь? Ведь зачастую на первых порах отношений люди ведут себя совсем не так, как обычно. Пытаются показать свои наилучшие качества и спрятать как можно глубже худшие черты характера. Признаться, не знаю, откуда во мне брался этот страх. Ведь и мои родители, и бабушки с дедушками, несмотря на небольшие шероховатости и разногласия, тем не менее, были вполне благополучными семьями. Все обходились без громких скандалов, измен и избиений. И всё же я боялся свадьбы, как огня – до тех пор, пока не встретил Настю. И перестал даже замечать других девушек. Нет, конечно, продолжая учёбу и позже уже работая, я взаимодействовал и общался с коллегами прекрасного пола. Но воспринимал их скорее как своих знакомых и друзей наравне с парнями.

Удивительным было и то, как мы поладили с семьями друг друга. Да и наши семьи меж собой. Настолько, что я перестал понимать анекдоты про тёщ, свекровей и тому подобное: ведь они казались столь нереалистичными, учитывая сложившиеся у нас отношения.

При этом многие мои друзья удивлялись, как мы с Настей находим столь много общего. Ведь я технарь, будущий инженер, играющий в футбол и волейбол, обожающий боевики в кино. А она лингвист, с основной специальностью переводчика с немецкого, увлекающаяся искусством и посещающая различные выставки и музеи. Которые, к слову, нравились всегда и мне – но это я скрывал от своих друзей, чтобы не казаться каким-то другим, лишним. В любом случае секрет был прост: мы уважали интересы и увлечения друг друга. А иногда и вовсе старались проникнуться ими: как, например, я пристрастился к чтению. И старались в большей степени уделять внимание такому общему времяпрепровождению, которое нравилось нам обоим.

И теперь мы с Настей собирались совершить большое путешествие: круиз на теплоходе из Ленинграда в Москву, как некое празднество в честь бракосочетания. Конечно, мы уже не раз отправлялись в совместные поездки, но много более простые, переживая условия, как и подобало студентам. Я очень волновался о том, чтобы всё прошло волшебно, ведь Настя, в отличие от меня, никогда не бывала в подобных путешествиях.

Но успокаивал себя мыслью о том, что если что-то даже не совсем сложится так, как мы планировали, то это не беда. В конце концов, когда-нибудь можно будет взять и «реванш». Да и впереди нас ждёт целая жизнь вместе, которая будет наполнена и другими счастливыми моментами. Которых – я не сомневался ни секунды – у нас будет очень и очень много.

И в этом я ничуть не ошибался. Не знал лишь того, как будет больно потерять Настю, сконцентрировав в ней весь свой мир и свою жизнь… В ней и только лишь в ней заключалось моё счастье, теперь безвозвратно потерянное.

Большие круглые часы с белым циферблатом, повешенные Игорем на стене гостиной в первый год, как они переехали в Калининградскую область, тихонько тикали, смещая стрелки, которые почти достигли двух часов дня.

Игорь с самого утра сидел, медленно и мерно покачиваясь, в кресле-качалке. На его коленях примостился, свернувшись калачиком, Чуи и мерно посапывал, иногда слегка подрагивая. Глаза Игоря были направлены в одну точку в сторону окна напротив, но задумчивый взгляд затуманен, словно он смотрел куда-то внутрь себя. Сегодня он не выполнил ни одного пункта из своего ежедневного расписания. Даже не побрился: как только проснулся в шесть часов утра, то накинул махровый банный халат и, доковыляв до гостиной, уселся в эту самую кресло-качалку. Единственное, что нарушало сгущавшуюся тишину, так это проклятый кашель, который в последние дни донимал Игоря всё сильнее и сильнее.