– Пожалуйста, скажите честно: все это было только ради того, чтобы я вас заменила?

Эта догадка должна была обидеть Катю, но она почувствовала лишь горечь. Ведь в самом деле поверила, будто они искренне привязались друг к другу.

– Нет, – после долгого молчания ответила Машенька. – Все было по-настоящему. А теперь поезжайте домой. Мне нужно отдохнуть. Придешь завтра, если захочешь.

Склонившись над кроватью, Катя легонько коснулась губами ее щеки. Как быстро она изменилась! Неужели только позавчера они вместе загорали у озера, пили пиво и играли в подкидного дурачка?

Дима оставил ее в коридоре и закрылся в палате с Машенькой. Казалось, его не было целую вечность, а когда вернулся, он еле стоял на ногах. Сделал несколько шагов и устало опустился на скамейку, держась за грудь. На бледном лбу выступил пот.

– Подожди минуту, передохну немножко, – сказал он, тяжело дыша.

«Довольно мучить себя и его», – вспомнила она. Значит, такую боль должна сейчас испытывать Машенька. И за нее терпит Дима неизвестно сколько лет. Получается, она действительно его любит, раз решила прекратить это ценой своей жизни.

– Я могу что-то сделать для тебя? – спросила Катя, мысленно добавив: «Кроме как занять ее место?»

– Просто побудь со мной сегодня.

А ведь ему страшно. Неизвестно как, но она почувствовала это. Подошла, коснулась плеча. Он встал, опираясь на ее руку, и побрел к выходу, медленно, осторожно, будто древний старик.

В такси Дима откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Всю дорогу молчал, дыша часто и неглубоко. В какой-то момент Катя даже испугалась, что он не только боль забрал, но и умереть решил за свою Машеньку. Он ведь не говорил, что бессмертен.

Добравшись до дома, Катя усадила его за стол и бросилась разогревать все, что осталось с обеда. Суп, свинину с грибами, картофельное пюре... Поставила перед ним миску салата, даже не накладывая в тарелку – пусть съест все.

– Успокойся, – наблюдая, как она мечется по кухне, сказал Дима. – Сядь, пожалуйста.

– Я успокоюсь, когда придешь в норму. Видел бы ты себя, как будто сейчас замертво упадешь, – она взглянула на него через плечо, помешивая мясо. – Ты ведь можешь... перестараться?

– В смысле, умереть? Могу. Но не сегодня. Это было в последний раз, не хотел, чтобы она мучилась. Оставь как есть, садись уже.

Она послушно выключила плиту, достала пюре из микроволновки, налила суп и расставила на столе тарелки. Села напротив, глядя, как он ест. Без жадности, даже без особого аппетита, сосредоточенно, словно выполняет необходимую, но скучную работу.

К тому моменту, как Дима дожевал последний кусок, лицо его приобрело здоровый оттенок, он начал нормально дышать и расправил плечи. Он действительно очень быстро восстанавливался. Но, когда поднялся, не выдержал и поморщился от боли.

– Мне нужно в душ. А потом поговорим. Если ты готова, конечно.

– Не уверена, что когда-нибудь буду готова, – усмехнулась она невесело. – Но дольше откладывать нельзя, ведь так?

Кивнув, он вышел. Катя убрала со стола, вымыла посуду. Заглянула в пустой зал кафе – из-за опущенных ставней там стоял полумрак, на двери висела табличка, извещавшая прохожих, что заведение не работает. Проверила, как там кошки, погладила всех, кто требовал внимания.

Больше никаких дел придумать не удалось. Она поднялась в спальню Димы. Тот уже ждал: переоделся в домашнее и расположился на кровати, подложив под спину подушку. Катя села напротив, встретилась с ним взглядами и увидела в его глазах тоску. Он не заговорил первым, просто смотрел, не отрываясь.