В какой-то момент апатия поглотила меня полностью. И уже было всё равно куда меня везут и что теперь со мною будет.

Дорога казалась бесконечной! Я думала о сестре, о маме.

В какой-то момент я забылась, сама не поняла как. Я лишь почувствовала, как меня тормошат за плечи. Судя по тому, что я открыла глаза, я уснула! Хотя кажется, в этой ситуации это нереально. Скорее просто погрузилась в некую прострацию…

Мне было сложно дышать. Внизу живота всё дико ныло. Между ног всё горело огнём. Харис потянул меня за предплечье, на удивление не грубо. Краем глаза успела заметить мокрое алое пятно под собою. Боже… Это что? Первая мысль — я где-то подзастыла и у меня начались обильные месячные. Но острая боль в промежности заставляет отмести наивные мысли. Какие месячные? Они закончились две недели назад. Этот ублюдок, этот монстр, животное, он просто порвал меня! Бараев, не церемонясь, своей дубиной таранил меня, как зверь. Без подготовки, совершенно на сухую. Скорее всего от этого и жжёт всё внизу.

На этот раз меня привезли на городскую квартиру. Старенький спальный район. Я знаю это место! Несмотря на то, что здесь старая архитектура, дома довольно ухоженные.

Здесь свой микроклимат! Люди, живущие тут, немного отличаются от остальных. А всё потому, что именно этот район славится живущими здесь многочисленными авторитетами. Это место даже полиция объезжает стороной. Впрочем, в этом районе достаточно редко что-то случается. Потому что крутые дядьки здесь именно живут, а соответственно “не гадят”, следят за порядком в своём “доме”.

Я даже не запомнила, в какой именно из домов меня завели. Поднявшись на второй этаж, глазами уловила лишь тяжёлую двойную дверь. Железное полотно, сменяющееся деревянным.

Меня провели в пустую комнату, в углу которой лежал старенький, но чистый матрас.

Как я поняла, изначально Харис хотел запереть меня, но почему-то остановился в дверях. В руках у него оказался мой рюкзак. Только сейчас его заметила. Мужчина бросил его на пол, и проговорил:

— В доме кроме тебя никого нет! На окнах решётки, стены толстенные, — трижды постучал кулаком по одной из них. — Так что, кричи не кричи, никто не услышит. Душ по коридору налево. Как оклемаешься, прими обязательно. И не чуди! — добавляет, — разозлишь Сулима ещё больше — пожалеешь!

— Что же он сделает, убьёт меня? — и добавляю еле слышно, — так мне плевать...

— В том-то и дело, Ярослава. Сулим считает: смерть — это привилегия! А ты и твоя семья этого не достойны, — несмотря на то, что в голове сплошная каша, я прекрасно поняла о чём говорит этот мужчина.

— Что с нами теперь будет? — всё же решаю спросить.

— Я не знаю! — отвечает с невесёлой усмешкой. — Правда, не знаю… Сулим уже много лет выжигает перед собою землю. Не щадит никого. С вами с самого начала всё не по плану, всё неправильно… Не знаю, что будет с тобой и твоей матерью! Вчерашней ночью точно знал, а сегодня уже нет! А про сестру свою лучше забудь!

И он ушёл.

Я совершенно без эмоций, глядя лишь в одну точку, какое-то время лежала на голом полу. Постепенно голова стала соображать. Я всё же поняла, что мне необходимо умыться, привести себя в порядок. Плевать, если Бараев придёт прямо сейчас и увидит меня вот такую: мятую, грязную, в крови. Это нужно именно мне, потому что чувствую я себя отвратительно, и меня от самой себя тошнит.

С трудом поднявшись на ноги, выхожу за дверь. Иду по коридору и безошибочно нахожу нужную мне дверь в душевую. Хотя душевая тут — одно название. Пол, выложенный плиткой, и слив в углу. К стене прикручен держатель, в который вставлена, кажется только замененная, новая лейка. Смеситель тоже новый, отмечаю я.