– Мне не надо никакой!

Бабушка только смеётся. Громко. С этим её лукавым взглядом.

– Ты на меня не сердись. Я ж тебе добра желаю. Ты у меня красавица, умница, надо счастье устраивать.

Сердце стучит громко. Но я только улыбаюсь. И выскакиваю из квартиры, когда бабушка снова начинает петь дифирамбы Медведевым.

Мне буквально физически больно это слушать. Про то, какие они хорошие мальчики.

Какие они статные, серьёзные, дюжие! Боже.

Да у этих троих в глазах по одной мысли – и та не про книги.

Хлопаю дверью, прячу лицо от ветра. Направляюсь в сторону остановки.

План идеальный: доезжаю до Лизы, и мы уже вместе – на такси – едем туда.

Я сразу предупредила Медведевых, что пойду только, если Лиза со мной. Да-да, никак иначе!

Они согласились легко.

И подруге хорошо, ведь она хотела попасть на вечеринку. И мне есть с кем поговорить.

Телефон вздрагивает в руке. Лиза звонит. С улыбкой отвечаю:

– Ну что, ты готова? Я уже иду.

– Вера!!! – она пищит так, что я отдёргиваю телефон от уха. – Прости-прости-прости! Но ты не представляешь, кто мне позвонил! Даня! Он нашёл мой номер!

– Серьёзно?

– Да! И он хочет заехать за мной, отвезти на вечеринку, поговорить, извиниться! Это же мой шанс! Ты же понимаешь, да?

– Конечно, Лиз. Я очень за тебя рада. Правда.

– Прости, что так! Просто я бы попросила тебя тоже отвести, но… Ну… Это же возможность побыть вдвоём. Он мне очень нравится.

– Всё нормально. Езжай. Наслаждайся. Ты заслужила.

– Я скину тебе деньги на такси! Мы же договорились ехать вместе. Это честно. Ты не спорь! – говорит она быстро, на одном дыхании. – Всё, бегу собираться! Люблю!

Пищит, сбрасывая звонок. Я рада за подругу. Пусть хоть кто-то сегодня будет счастлив.

Я вздыхаю. Значит, в логово хищников иду одна.

Ну, не одна. Там будут люди, и всё пройдёт нормально.

Убеждаю себя, проверя адрес. У меня целых три сообщения. От каждого из мужчин.

Вызываю такси. Оно приезжает быстро. Сажусь в такси, плотно прижимаю пакет с пирогом к груди.

Такси трогается, и я утыкаюсь в окно. Там сереют дома, потом мелькают ограды, вывески, светофоры. Мы выезжаем из города.

Что я делаю? Зачем я туда еду?

Меня обдаёт жаром от страха. Ладони потеют, представляю, как всё это может закончиться. Снова эти взгляды. Эти прикосновения. Это давление.

Такси вдруг тормозит. Уже? Я даже не успела придумать, что говорить. Не успела настроиться.

Я в ужасе!

Сглатываю. Глубоко вдыхаю. Дверь открывается. Воздух другой. Чистый, вечерний. С запахом влажной земли и дыма. Я выхожу, ноги ватные.

Передо мной – дом. Большой, белый, двухэтажный. Свет горит. Окна целые. Музыка – спокойная. Не орёт. Не гремит.

Это точно их дом? У них тут приличные посиделки? Медведевы?

Я хмурюсь, пытаясь понять, что не так. Что меня цепляет.

Словно в воздухе что-то затаилось. Словно тишина неестественна. Как будто это ловушка.

Я подхожу ближе. Хочу постучать. Но дверь сама распахивается.

Я останавливаюсь. Сердце колотится где-то в горле. Руки с пирогом слабеют.

На пороге – они. Все трое. Ухмыляются, будто трое волков, учуявших добычу.

Трое непозволительно красивых и бесящих хищника.

На Селиме тёмно-синяя рубашка с парой расстёгнутых пуговиц.

Амир в белой футболке, обтягивающая торс так, что мне становится душно.

На Назаре чёрная майка, демонстрирующая его руки. Руки, которые запрещено иметь ублюдкам!

– Пришла, – говорит Назар. – Молодец.

Амир криво усмехается, изучая меня так, что кожа сама вспыхивает.

Селим откидывается о косяк, затягивается сигаретой. Его взгляд скользит по мне, медленный, ленивый.

– Ну наконец-то, – протягивает Амир, делая шаг ближе. – А мы уж думали, что тебя наказывать придётся.