Дженнифер, с её огненно-рыжими волосами, сияющими в лучах солнца, была похожа на русалку, заплутавшую в лесу. Её глаза искрились восторгом. С наивной улыбкой и детской непосредственностью тянулась она к низким сосновым лапам, трогала их мягкие и пахучие иглы, нашёптывала глупые нежности.

Эндрю, забыв о тяжёлой поклаже, наблюдал за ней. За её стройной фигуркой, которая в объятиях озорных солнечных зайчиков казалась совсем хрупкой и воздушной. Наблюдая за своей красоткой-женой, он чувствовал, как сердце переполняется теплотой.

Да, он любил ее. Её светлый нрав, вечную жажду жизни, трогательную тягу к природе. В глазах этой женщины отражался весь мир.

Они шли неспешно, наслаждаясь тишиной и красотой окружающего их мира.

Потянувшись друг к другу, их руки сплелись, а песня сердец полилась в унисон. Будто это не два человека шли рядом, а два дерева сплелись корнями под одним солнцем.

Странно, но сейчас как никогда они чувствовали себя ближе друг к другу, ближе к природе, к этому волшебному лесу.

И он взамен одаривал их ощущением свободы и вдохновения.

Молодожёны, словно по волшебству, оказались в мире, где не было забот и тревог, где только красота и гармония. О котором можно только мечтать.

Они шли по узкой тропинке, углубляясь все́ дальше в уютную чащу. Птичье пение приятно щекотало неискушённый городской слух, а тихий хруст под ногами и аромат еловой смолы сводили с ума.

– Ммм, как легко дышится! – раскинула руки в стороны девушка и закружилась на месте. – Вот бы остаться тут навсегда! – сорвалось невзначай, но Дженнифер не заметила.

Зато Эндрю заметил.

– Ну ты даёшь! Как жить тут? Ни еды… Ни воды… Ни удобств. Или тут везде удобства? – подзуживая подругу, хмыкнул он.

– Эх, приземлённый ты человек… – покачала головой Дженнифер и шумно втянула в себя вкусный воздух.

Деревья становились все выше, их ветви всё плотнее и гуще переплетались между собой, создавая свод, который задерживал последние лучи солнца. Воздух становился всё тяжелее, напитанный влагой и стылой прохладой. Птичье разноголосье, казалось, кто-то выкрутил на ноль, и воцарившаяся тишина будто впитала все звуки, оставляя лишь стук собственных сердец отдаваться в ушах. Дженнифер остановилась, заставив Эндрю неловко воткнуться ей в спину.

Колючий язык страха обнял за плечи, и зябкие мурашки весело запрыгали по позвоночнику. Откуда-то взявшийся порыв ветра кинул в лицо девушке низкую ветку, покрытую сухими корявыми иглами.

– Эндрю, ты слышал? – отпрыгнула Дженнифер, потирая щеку.

– Слышал что? – насторожился он, озираясь.

– Не знаю… как будто бы шепчет кто…

– Да ну, тебе кажется. Это просто ветер, – отмахнулся тот и неловко подпрыгнул. Набитый рюкзак немилосердно тянул плечи… – Не бойся. Я же с тобой.

– Да нет, я серьёзно, – Дженнифер засомневалась. – Посмотри, как тут мрачно!

– Не говори глупостей, – нахмурился Эндрю, снова подпрыгивая и поправляя поклажу. Он слабо улыбнулся, подбадривая жену, и вновь сдвинул брови. Ему было недосуг разглядывать местные прелести. Таща на себе тяжёлый рюкзак, Эндрю мечтал о скорейшем привале.

Но Дженнифер продолжала ощущать ледяной страх, сковывающий её в тесных объятиях. Лес казался живым, дышащим, полным тайн, которые он тщательно оберегал, скрывая за своими густыми стенами.

Солнце, уставшее от дневных трудов, лениво двигалось к горизонту, окрашивая небо в огненные тона.

Лес будто бы приготовился к чему-то волшебному. Затаил дыхание в преддверии чего-то невообразимого и прекрасного.

Запоздалые лучики кое-где всё ещё путались в густых ветвях, не теряя надежду оставить свой штрих на дивном аляпистом покрывале. Воздух наполнился ароматом терпкой прелой листвы и близости ночи.