— Он на тебя напал, — напомнила я.

— На меня напал огромный слизняк с шипами по всему телу, — припечатал парень, и я поняла, что он тоже не видел сфинкса в Лысяше. — Эта тварь, похоже, сломала мне крыло, тьфу… руку.

Рассказывать Гранту, что нет никакого слизняка, я не стала, все равно не поймет. Да и к чему ему эти знания?

— Давай хоть зафиксирую, — пробормотала я, все же ощущая некое чувство вины за то, что случилось с парнем. — Где-то в чемодане был шарф.

Грант вытащил из-под пледа руку и, похоже, оказался прав, когда сказал о переломе. Середина предплечья неестественно опухла и имела изгиб под небольшим углом.

Сделав шину из подвергнувшихся веток, я как могла прихватила ее шарфом и повязала на шее Гранта.

— Тебе надо в академию, — ответила я. — Там же есть лекарь.

Он помотал головой.

— До утра ни за что. Если луна выглянет — не хочу стать петухом и бегать по коридорам кукарекая. Да и одежда лежит в пещере у подножия холма. Нужно ее забрать. Не пойду же я голым.

— Что ты вообще делал на этом холме? Стефаниус же издал предписание — не соваться на шестой студентам.

— Угу, а еще полгода назад, когда я обернулся в первый раз, то придумал легенду про дракона. Стефаниус сказал, чтобы я уходил сюда в опасные ночи и не подвергал опасности студентов! Поэтому обычно ночевал в прогалине у ручья возле седьмого… Там неплохие кусты и тепло, диких зверей нет…

Я нервно сглотнула.

— Так это ты… я тебя вчера видела.

— И я тебя, — Грант задорно подмигнул правым глазом. — Прикольная родинка на заднице!

Я и сама не поняла, как залепила этому гаденышу оплеуху, абсолютно машинально.

— За что?! — не понял он. — Я же ничего не делал!

— Ты смотрел!

— Ну прости, знаешь ли, сложно отвернуться, когда перед тобой возникает привлекательная девица и начинает намываться у ручья. Тем более я тебя туда не звал — ты сама пришла! И если тебя утешит, зрение ночами у меня так себе — петухи слеповаты!

— Ага, так слеповаты, что родинку разглядели!

Мое лицо вспыхнуло от обиды, я отвернулась.

Хотелось выгнать этого паршивца из лачужки, пусть бы шел к своему ручью, но что-то подсказывало: выглянет луна — и Лысяша закончит свое черное дело. Наутро останутся от Гранта только рожки да ножки, а в конкретно его случае — перья да лапки куриные.

— Эй, ну чего дуешься? Я же не обижаюсь, что ты меня в суп хотела отправить!

— Надо было, — буркнула я, понимая, что обида моя и в самом деле детская.

Да и долго дуться я никогда не умела.

Пока Грант сидел на стуле и задумчиво смотрел на огонь, погруженный куда-то в свои мысли, я вернулась к кровати, сев там в уголочке, укуталась в одеяло и замерла, размышляя над тем, как поступать дальше.

Спать не хотелось, да и как тут уснешь.

Надо было охранять Гранта, чтобы кот не сожрал.

Если так посудить, презабавнейшая ситуация.

Я сидела в разваленном доме, с голым парнем в метре от меня, и совсем его не боялась.

Пожалуй, случись что-то подобное в моем старом мире — я бы уже паниковала.

— Зачем ты хотел меня поцеловать? — в лоб спросила, когда молчание затянулось. — Часть какой-то петушиной магии?

Показалось, Грант даже вздрогнул от неожиданного вопроса, отвернулся от огня и посмотрел на меня.

— Не более чем шутка, — ответил он, будто рассказывая о чем-то незначительном, что уже сто раз делал. — Хотел убедиться, что магия на тебя работает.

Но я почувствовала — соврал.

— Если и работала, то теперь точно нет, — улыбнулась я, решив, что разгадаю эту загадку позже, и так много событий для одной ночи. — Зато… теперь я знаю твою тайну.

— Будешь шантажировать? — спросил Грант.