В глазах петуха мелькнул ужас. Клянусь, как у человека. Они даже расширились.

— Если же я принесу тебя завтра к ней на занятия, — продолжала рассуждать я, — и расскажу, что нашла потерянное животное, быть может, она не станет вдаваться в подробности. Мало ли где ты мог крылья себе сломать? Ведь правда? Опять же, Зелень сама, скорее всего, тебя в суп отправит. Козу же собиралась, раз она молока не дает.

— Ко-ко-о-ко-ко…

— Да-да, повозмущайся, — согласилась я и все же погладила птицу по крыльям. — Жизнь кур незавидная, если что — сразу в суп. Твоя судьба, похоже, и без меня определена.

И все же мне точно не хотелось наблюдать за тем, как кот расправится с петухом и перекусит им в счет несостоявшегося ужина.

Я опять возвела глаза к небу.

— Не учеба, а зоопарк какой-то. Кот, коза, петух — осталось завести собачку, гитару и пойти в бременские музыканты, — адресовала я полной луне, которая как раз решила спрятаться за тучи.

Последний краешек месяца блеснул и погас за плотным облаком.

Я тихо вздохнула и опять закашлялась.

Простуда никуда не исчезала, а перспектива куриного бульона была бы очень кстати.

Внезапно петух встрепенулся. Закричал, будто от сильнейшей боли.

Его выгнуло, крылья раскрылись, а перья стали втягиваться в руки.

Птичье тело росло на глазах, изменяясь, обретая массу и получая человеческие черты…

От испуга я отскочила подальше, потому что такого поворота точно не ожидала.

Словно терминатор из фильма, посреди моей лачужки лежал голый мужик.

— Мамочки… — пролепетала я.

— Да, какая я тебе мамочка, кинь в меня покрывалом, — послужило мне ответом.

Голос был знакомым, хриплым и…

— Грант?! — не поверила я, разглядывая парня.

Мощную спину, перекатывающуюся мускулами. Широкие трапециевидные мышцы, уходящие ниже в … хм… соблазнительную задницу…

И тут я опомнилась.

— Петух?! Оборотень-петух?! — спросила я и тут же расхохоталась, едва ли не смахивая с глаз слезы. — Не дракон?!

Парень не дождался, пока я кину покрывало, встал сам, одной рукой сдернул оное с кровати и тут же укутался.

Злобно зыркнув на меня, Грант бросил:

— Кому скажешь — придушу!

Но я не могла остановиться.

— Господи, а пафоса было… А апломба!

— А что я, по-твоему, должен был всем сказать? Что я повелитель кур? Самый главный в этом женском курятнике? — будто оправдывался Грант. — Вот и пришлось придумать. В конце концов, курица — прямой потомок тиранозавра!

— Да-да, — не могла успокоиться я. — Динозавры — тоже куры!

— Это все бабы — куры! — ответил мне наконец Глен, явно желая задеть.

Все становилось на свои места: и такая таинственность, с которой он отказывал барышням в совместных прогулках под луной, и наглый норов.

Но стоило мне узнать правду, весь флер притягательной магии с Гранта будто каскадом воды смыло. Я могла смотреть на него, и меня никуда не вело, сознание оставалось ясным и чистым.

— Куры — не куры, — ответила, немного успокоившись. — Но стоило мне тебя таким увидеть, и все! Как рукой твою магию сняло!

Я победно улыбнулась.

Признаться, меня напрягало это болезненное ощущение того, что ты не можешь контролировать себя, когда этот тип рядом. Но теперь…

Я улыбнулась — все закончилось.

Грант, завернувшись в плед, сел на свободный стул и уставился на огонь в очаге.

— Тебя как вообще в эту дыру занесло? — спросил он. — Ты что на шестом холме забыла?

— Живу, — пожала плечами я. — И буду жить, если ты об этом.

— Тоже оборотень? — задал очередной вопрос Грант. — Опасный?

Я покачала головой.

— Просто охраняю кота, — ответила я.

— У тебя тут еще и кот есть? — уставился на меня Грант.