— Не думаю, я почти уверен в этом, — ответил Харлинг.

Я покрутила головой.

— Быть не может, — заявила в ответ. — То, что я вижу, полностью совпадает с тем, что я ощущаю руками. Или вы думаете, я бы не заметила разницы?

Судя по лицу Харлинга, он именно так и думал, а поэтому предложил начать с бумаги и карандашей.

Профессор из воздуха извлек мне стопку листов и несколько шариковых ручек, явно из моего родного мира, и, протянув, выдал:

— Рисуй!

Я выпустила кота из рук. Тот, будто только того и ждал, сбежал в лес, чтобы не попадаться мне больше под горячую руку.

В следующие минут десять я честно пыталась изобразить Лысяша на бумаге. Рисовать было неудобно, вместо стола мое колено, отчего ручка постоянно норовила проткнуть бумагу насквозь, а восстановившаяся от первого шока коза заглядывала мне через плечо и явно хотела бумагу сожрать.

Чуть поодаль стоял Харлинг. Он не торопил. Казалось, мужчина бездумно разглядывает поляну, стены лачужки, кустики вокруг. Иногда он пинал носком ботинка валявшиеся камешки и тут же терял к ним интерес.

— Не отвлекайся, рисуй, — заметив, что я бесцеремонно его разглядываю, одернул он.

— Так уже готово! — ответила я, являя миру шедевр и делая вид, что ни капельки не смущена.

Харлингу хватило мимолетного взгляда.

— Так и думал, — победно издал он. — Это не нимурн! Ты нарисовала кого-то другого. Теперь понятно, почему ты называешь это существо котиком. Мы неоднократно видели подобных на вылазках. Нимурны не такие.

— А какие? — озадачилась я.

— Ближе всего будет определение слизняка с головой змеи. Оно противное, скользкое, с пастью, в которой сотня зубов по кругу, и туда вполне влезет цела коза — если нимурн захочет. У него нет костей, поэтому он вполне может растянуться по форме животного.

Меня аж передернуло от такого описания, и невольно вспомнился рисунок «слона в змее» из маленького принца.

— Не-е-ет, — воспротивилась я. — Не верю! Лысяш! — позвала я. — Кис-кис-кис.

Минут десять пришлось звать кота, прежде чем тот показал свои лысые уши из леса.

— Иди-ка сюда. — Я подхватила котомонстра на руки и потащила к профессору. — Вы хоть раз трогали нимурна?

— Нет, конечно. Никто в здравом уме не станет его трогать, — ответил он. — Это же смертельно опасно.

— Вас тоже, — вырвалось у меня, и я тут же прикусила себе язык. — Простите, я не это имела в виду. Просто вы током бьетесь.

Виктор поджал губы.

— Разряды в безопасных пределах. Еще никто не умер, — ответил он. — Не у всех проявляется безобидный дар после перехода.

— Так вы тоже переселенец? — удивилась я. — Тогда почему так удивились, когда я нарисовала кота? В моем мире все про них знают.

— Потому что я не из твоего мира, — строго ответил Харлинг. — Или ты думаешь, что только из вашего мира бывают переселенцы в наш? Этот процесс работает одинаково в обе стороны. Я вырос в этом мире, пока не умер и не попал в ваш. Только, в отличие от тебя, я сразу понял, что произошло, и стал ждать помощи, до того как натворю дел в чужом мире. Меня очень быстро забрали обратно. Но ты отвлеклась, почему ты уверена, что нимурны выглядят как коты?

— У вас хорошие перчатки? — спросила я, не желая рисковать котом. Что-то подсказывало: ему не понравится, если Харлинг приложит его зарядом тока. — Я не хочу, чтобы вы причиняли ему боль.

Харлинг вскинул брови.

— Ему-то? Нимурнам страшна только вода.

— Может, у меня нимурн не той системы, — не унималась я.

Харлинг закатил глаза к небу.

— Это лучшие перчатки, которые только можно найти, — все же произнес он, протянув руку, плотно затянутую в черную кожу. — У тебя есть попытка доказать мне, что нимурн — тот еще котик.