– Продукция сеширских виноделов мне по вкусу, – кивнул Тарбон.

– Рад слышать. Еще у нас есть ленийское…

– Не стоит, – отрицательно качнул головой наемник, – у ленийского, конечно, неплохой букет, но оно слишком терпкое, а со мной дама. Так что остановимся на сеширском. Чем еще нас порадует кардаманская кухня?

– Я так понимаю, вы в нашем городе впервые, – расплылся окончательно успокоившийся трактирщик. Тарбон удостоил его еще одним кивком. – Тогда предлагаю наше фирменное блюдо. Рагу из зайчатины. Наш повар готовит просто изумительное рагу!

Все предложения трактирщика были восприняты благосклонно, и скоро стол перед изголодавшимися клиентами был заставлен изысками кардаманской кухни.

– Ты молодец, – уминая рагу, похвалила наемника Натка, – уверенно держался.

– А что мне еще остается? – пожал плечами Тарбон, разливая по кубкам вино. – Только уповать на свою даму. Даму, которую я даже не знаю, как зовут. Может, познакомимся, прекрасная незнакомка?

Наемник уже понял причину бзика девчонки по поводу своей внешности и теперь деликатно подтрунивал над ней.

– Да, я теперь прекрасна! – безапелляционно заявила юная колдунья, по-видимому приняв его слова за чистую монету. – За сережки вам, сэр рыцарь, отдельный респект.

Тарбон насупил брови, пытаясь вникнуть в смысл непонятных слов.

– Респект, я так понимаю, это благодарность? – по контексту догадался он, поднимая кубок.

– Что-то типа того, но не совсем, – хмыкнула девчонка, тоже берясь за вино. – Это скорее почет и уважение. Ну, за знакомство?

– За знакомство. Меня зовут Тарбон.

– Врешь, – уверенно сказала девушка, – но я настаивать не буду. Тарбон так Тарбон.

– Тише ты… – прошипел наемник.

– Говорю же, не парься, я своих не сдаю. А ты свой, нутром чую. В тебе гнили нет. Меня зовут Натка.

Они дружно чокнулись и выпили за знакомство.

– Я тоже кое-что в людях понимаю, – решил взять реванш Тарбон, отставляя опустевший кубок в сторону. – Ты тоже врешь. Тебя зовут не Натка.

– Блеф! Ни фига ты в людях не понимаешь. Понимал бы, не оказался в бегах, – опять сразила наемника своей проницательностью девица. – Но в чем-то ты, возможно, прав. Папа иногда называл меня леди Натали, иногда Наталка-нахалка, детдомовские… впрочем, не важно, как называли меня эти дураки. Важно то, что настоящее мое имя Наташа, но здесь я предпочитаю, чтобы меня звали Натка.

– Почему?

– Потому что так меня называла мама. Друзьям можно звать Наталкой. Но только не нахалкой.

– И много у тебя друзей?

– Пока ни одного.

– А почему?

– Я маг, а магов все боятся, – закручинилась девица.

Тарбон покосился на прикрытую тряпкой рукоять меча и понимающе вздохнул. Такого мага стоило бояться.

– А где твои родители?

– В автокатастрофе погибли.

– В автокатастрофе? Что это такое?

– Не важно. Теперь важно только то, что там у меня никого нет, а после детдома даже такая дыра, как Кардаман, кажется раем.

Тарбон смотрел на захмелевшую девицу и ничего не понимал. Автокатастрофа, детдом – ни с одним из этих понятий ему еще сталкиваться не приходилось. Для активизации мозгового процесса наемник плеснул в свой кубок еще вина, залпом осушил его и потянулся к мясному салату, сдобренному смесью рубленых яиц, капусты, лука и прочих овощей.

– Не вздумай, – шикнула на него Натка, – мы им расплачиваться будем.

– Салатом? – оторопел Тарбон.

– Салатом. Лучше наваливайся на рагу.

– Да я его уже съел!

– Тогда оленину уминай. Жаркое здесь вроде бы ничего.

Наемник послушно навалился на жаркое из оленины, удостоившись одобрительного кивка девицы:

– Молодец! Нужно налопаться про запас. Когда еще потом придется!