– Осторожней прыгай! – прошипел под ней Темлан, которого она использовала в качестве табуретки. – И помедленней, я не успеваю.

Он действительно не успевал перекладывать сметенные с прилавка монеты через дырку в стене будки в котомку Сиогена. Слух о большой игре уже разнесся по всему базару, и будку шорника окружила толпа любопытствующих зевак. Если бы не огромная туша Кровавого Фоба, махинацию с дыркой раскололи бы в два счета. Тролль, четко следуя инструкциям хозяйки, пристроился за спиной философа, перекрыв обзор толпе, и операция отъема у буржуазии нажитых неправедным путем денег началась.

– Пять салтов и пферинг сверху!

– Мелко плаваете, господин Корбак. Пферинг и…

– И?

– И еще пять салтов сверху!

– Эх! Была не была! Пять салтов и еще столько же сверху!

На прилавок плюхнулся золотой кнар.

– Игра пошла серьезная, – обрадовалась Натка. – Будете отвечать, уважаемый?

– Спрашиваешь! – фыркнул Сиоген. – Пять салтов – уравниваю и золотой сверху!

С этого момента серебро перестало котироваться. Игра пошла исключительно на золото. А через полчаса кончилось и оно.

– В кассе лохотрона тысяча кнаров, два салта и два пферинга, – сияющая физиономия Натки лучилась радостной улыбкой. – Будете продолжать, господин Корбак?

Ростовщик похлопал себя по карманам, открыл кошель и понял, что если финансовые активы срочно не пополнить, пятьсот кнаров помахали ему ручкой. Целых пятьсот его личных, кровных золотых кнаров! Ростовщик покрылся холодным потом. Но в кассе лежит целая тысяча! Вряд ли в котомке этого толстяка больше золота, чем в его сундуке!

– Я… я сейчас. Вы только никуда не уходите! – Ростовщик метнулся в дом.

Как выяснилось через два часа, котомка незнакомца оказалась просто безразмерной. Гомон толпы прекрасно заглушал звон пересыпаемых в нее через дырку монет. И операция прошла без сучка без задоринки. Ростовщик еще не раз мотался в дом, пополняя свои финансовые запасы, пока не проиграл все, вплоть до расписок своих должников, и, сообразив, что в одночасье стал банкротом, начал рвать на себе волосы во всех местах, до которых дотягивались руки. А затем произошло событие, которое жители Лусора иначе, как чудом, назвать просто не могли.

– Я не признаю материальные ценности, – перекрывая вопли Корбака, громогласно заявил Сиоген, – они порабощают человека, а человек потом начинает ради них порабощать других людей! Именно поэтому я всегда утверждал, что самое справедливое общество – это первобытное общество, а не империя!

Закончив свою пламенную речь, опальный философ торжественно порвал в клочки все долговые расписки горожан. Пришедшая в неописуемый восторг толпа взревела, подняла на руки Сиогена и отнесла его в ближайший кабак вместе с котомкой, чуть не оторвав при этом руку Темлану, пытавшемуся запихнуть в нее через дырку в будке последние монеты.

– Жаль, что у меня нет при себе дубины, – простонала Натка, – я бы показала этому придурку, как в первобытном обществе относились к материальным ценностям!

– Ваше величество, Гартран только что доложил, что они его нашли.

Тант Первый оторвался от бумаг и уставился на ворвавшегося в кабинет секретаря.

– Кого нашли?

– Сиогена.

– И где сейчас этот сумасброд?

– Вы не поверите, ваше величество.

– Поверю, излагай.

– В данный момент он спаивает жителей города Лусора.

– С его отношением к материальным ценностям ничего удивительного. Конечно, верю, Сенон. И давно спаивает?

– Второй день подряд.

– На меня сильно ругается?

– Не могу знать. Подробности у Гартрана.

– Зови его сюда.

Главу тайной канцелярии долго ждать не пришлось. Он сразу же вошел в кабинет, не дожидаясь приглашения. Судя по оперативности, эта худосочная серая личность подслушивала под дверью.