– Из-за вашей правдивости?

– Наверное.

– Не каждый это качество умеет оценить… Получается, что я для вас – предсказуемый человек? Если, как вы говорите, у вас ощущение, что все это было уже? То есть, значит, вам даже известно, что я, допустим, в следующее мгновение сделаю или скажу?

– Ну вот, обиделись.

– Ничуть. Просто вы правдивы, я тоже. Чувство повторности мне известно, я его испытывал. Я знаю, откуда оно, но если скажу – тогда вы обидитесь.

– Я не умею обижаться. Меня невозможно обидеть. Скажите.

– Зачем? Вы же знаете, что я скажу. Ведь все повторяется.

– Вы слишком буквально поняли.

– И все-таки, догадайтесь – что я собирался сказать?

– Не знаю, сдаюсь.

– Видите, практика опровергает теорию. Так вот, это чувство повторности, повторяемости идет не от того, что вокруг все повторяется, а от того, что, извините, повторяетесь вы. Или даже так: вы зачем-то внушили себе, что все повторяется. Возможно, для спокойствия. Возможно… Ну, не знаю. Только не обижайтесь. Ну, как самозащита, понимаете? К примеру, я совершаю что-то неожиданное. Встаю перед вами на колени. Чтобы не тревожиться, не волноваться, вы заранее говорите себе: это уже было, это повторение – и тому подобное. Вот я встал на колени.

– Ради Бога, тут пыль, зачем?

– Я в виде иллюстрации. Неужели вас заботит только пыль?

– Встаньте, пожалуйста, не смешно.

– Вы обиделись.

– Я не обиделась, но это не смешно, и вообще…

– А что тут смешного? Мужчина перед женщиной на коленях стоит. Это уже было тысячу раз. Миллион раз. Миллионы мужчин пачкали себе колени, стоя перед женщинами. Какая скука.

– Вы меня совсем не поняли.

– Тогда объясните.

– Встаньте сначала.

– Не встану, пока не объясните.

– Вам это не идет.

– Что именно?

– Послушайте, мне неприятно! Давайте закончим…

– Хорошо… Извините… Нет, Нина, вы все-таки обиделись. Я дурак. Старый олух. Простите меня.

– Да ничего я не обиделась, успокойтесь! Пейте чай, он остыл совсем.

– Остыл… Вы сейчас ненавидите меня.

– Какая ерунда!

– Нина, я знаю людей и знаю женщин. Я знаю, что такое самолюбие. Его нельзя задевать. А я вечно забываю об этом.

– Вы много на себя берете! Почему вы за меня решаете, что вы задели мое самолюбие? Мне просто смешно было. Видели бы вы себя на коленях! Весьма, извините, неэстетичное зрелище!

– Смотря кто стоит, вернее, смотря кто смотрит на это зрелище. То есть все зависит от отношения к человеку. Я всегда был сторонник доведения взаимоотношений до остроты, до конфликта – так проявляются характеры и само, собственно говоря, отношение. Благодаря этому эпизоду я понял, как вы ко мне относитесь. Может, годы бы ушли, а тут я сразу понял.

– Отношение мое к вам – хорошее. Но сейчас вы несете, извините, чушь.

– Вы солгали. Соврали, Ниночка. Вы не правдивы. Я вижу, вам сейчас больше всего хочется прогнать меня. Вам неловко, что кто-то увидел ваше стеснение, ваше, как бы это сказать… Вы хотите остаться одна. В чем же дело? Скажите: пошел вон – и я больше никогда не приду.

– Пошел вон.

Он говорит:

– У меня был друг – оригинал необычайнейший. Собственно, ничего оригинального в нем не было. Ну, такой совслужащий аккуратный, это давно еще было, аккуратный, значит, работник, само собой, дома и в кругу друзей – либерал, но ничего особенного, жена, двое детей, жизнь от зарплаты до зарплаты и скромное увлечение любительской фотографией. Но вот в его учреждении появилась красавица. Чрезмерная такая красавица – в буквальном смысле: глаза огромные, талия в рюмочку и рост при этом, извините, под два метра. У друга же моего, как у меня, метр семьдесят с чем-то там. Но вдруг он ей понравился. Не знаю чем, но понравился. То да се, она ему говорит: в тебе потенциал неожиданного. Ты сам этого не знаешь. Мой друг, верней сказать, приятель, друзей как-то поразбросало, верней, никуда они не делись, но раньше естественно как-то было называть: вот мой друг, и этот друг, и этот друг. Сто друзей. Возьмемся за руки, друзья. А потом как-то постепенно получилось, то есть не получилось, а понимание пришло – нет, не друзья, а приятели. Теперь – тем более. Так что приятели остались, друзей же… Недавно один из бывших друзей проехал мимо на машине и отвернулся. То есть я точно видел, что он меня заметил, и он, кстати, тоже это понял, но поздно уже было, отвернулся. Что интересно, через неделю позвонил. Конечно, не признался, что меня видел, а, мол, просто так позвонил: как дела, давно не собирались и так далее. Это характерно. Это есть в нас, понимаете? Каким бы человек ни стал, а закваска та еще есть. Сделает подлость – ну, или просто гадкое что-нибудь… И начинает его сосать – и вот, звонит…