— Назови свое имя, сын мой.

— Кристоф из Рейгона, ваше святейшество.

— В таком случае, Кристоф из Рейгона, с этой минуты будешь все время находиться рядом с ведьмой. Осмотри ее, как умеешь, — верховный инквизитор понял, что светоносец собирается ему возразить и выставил руку, предупреждая возражения: — У нас был лекарь, Рудхарт, но, вероятно, он погиб. Среди живых и раненых я его не видел. Я еще подумаю, кого из братьев назначить тебе в помощники.

— Хорошо, ваше святейшество, — с какой-то обреченностью в голосе ответил Кристоф. — Рудхарт, наш лекарь, оказался предателем. Именно он и снял с ведьмы оковы. Я пытался остановить его, но увы, не сумел. Если его нет ни среди живых, ни среди мертвых, то, вероятно, он скрылся со своими сообщниками.

Герман отреагировал очень спокойно.

— Хм, — Гроэр задумчиво почесал подбородок. — Это должно было произойти. Шпионы, лазутчики и прочие предатели затесались даже в орден, подобный твоему. Не удивлюсь, если среди нас еще остались вражеские шпионы. Впрочем, возможно, эта ведьма их пожгла, — улыбка коснулась губ Германа.

— Вы действительно так считаете? — спросил Кристоф.

— Я в этом убежден. Племена гедров ненавидят нас испокон веков. Родлы, хоть и не нападают, но, как только представится удачный момент, обязательно вонзят нам нож в спину.

— Родлы слишком осторожны. Не нападут, если не будут уверены, что их лазутчики во всех городах не откроют им все ворота.

— Да, отваги этим трусам явно не хватает, — ухмылка сошла с губ Германа так же внезапно, как и появилась.

— Отныне только ты и лично поставленные мной люди имеют право приближаться к ведьме. Те, кто ее выпустил, сделали это не по собственной воле. И пока я не узнаю, кто за ними стоит, все под подозрением. Пока что я могу доверять только тебе.

Ибриен видела, что верховный инквизитор обернулся, как бы проверяя, чтобы их никто не слышал, и добавил:

— Твоя служба будет вознаграждена по достоинству.

— Мне не нужны деньги, ваше святейшество, — так же тихо ответил Кристоф.

— А кто говорит о деньгах? Но разве простой светоносец не хотел бы стать магистром ордена и приблизиться к Праотцу еще на одну ступеньку?

Кристоф из Рейгона

В любой другой ситуации Кристоф летал бы выше орла и пел бы подобно соловью, но теперь новое назначение его только угнетало. «Лев Кристофа остановил безумие ведьмы! Слава Кристофу из Рейгона!» — то и дело слышал он из разных концов лагеря.

На самом деле светоносцу стоило стереть со своего герба льва и нарисовать туда тупого осла! Кристоф мог остановить этот ужас до его начала. Не дать Рудхарту говорить с ведьмой. Но вместо позора и сотни плетей его называют героем и намекают на повышение! Кристоф казался противен сам себе. Из всех братьев по ордену он считал себя самым худшим.

Хотя, пожалуй, нет. Был один еще хуже, чем он. Рудхарт, который совершил величайший из грехов! Предал братьев! Неужели жизнь этой рыжей ведьмы может быть дороже всех их? Задумавшись над этим, светоносец непроизвольно посмотрел на нее. Из его мыслей не уходило лицо Ибриен, когда она испепеляла все вокруг. И то, как она заплакала, когда он накинул на нее кандалы. Легенды рисуют колдуний совсем иначе. Жестокими и злыми. Но она страдала. Он видел это в ее глазах, в каждом ее движении. Он и рад был бы не обращать на это внимание, но не мог. Чувство сострадания к злодейке удручало и очень сильно изматывало. Он не должен ей сочувствовать! Не должен!

Как бы там ни было, теперь он обязан заботиться о ней. А значит, необходимо найти новое одеяло. Кристоф пытался убедить себя, что делает это, лишь потому что должен…