Неожиданно нога легко, будто по раскатанному льду поехала вниз, увлекая мужчину за собой.

2. Глава 2

Утро. Север Аттавии, провинциальный городок Кланс

Хорошо не успела запеканку в рот положить. Я медленно положила вилку с ножом на край тарелки. На краткий миг мне показалось, будто всё замерло вместе со мной, но бой напольных часов оставленные моим далёким пра-пра- и ещё много раз пра- дедушкой разбили иллюзию как стекло. Никто не замер. Роза криво усмехалась, активно работала ножом и вилкой. И я есть хотела, но когда мачеху и её дочку интересовали мои желания? Никогда. Слуги за спиной мачехи открыто смотрели на меня и ждали ответ, а те, кого мачеха могла видеть украдкой бросали быстрые взгляды. Любопытство не порок. Я поправила уголок салфетки и придвинула бокал с соком к своей тарелке.

Что же делать?

Если мачеха что-то решила, то только смерть остановит её. Иногда я искренне жалела, что нельзя смерть позвать, правда, быстро пугалась своего желания и молила Великого о долгой жизни мачехи, её дочки и отца. Почему-то отец ушёл слишком рано. Посмотрела на чистую вилку с ножом и положила, как положено, по бокам тарелки.

Я не понимала это уже принятое решение мачехи или она рассуждает, подготавливает меня. Посмотрела на мачеху и тут же опустила взгляд. Мачеха цепко следила за моей реакцией. Что она хотела найти? И ищет ли? Может, это уже привычка пристально меня разглядывать, заставлять мои руки мелко дрожать.

Замуж…

Прислушалась к своим чувствам — я не хочу замуж. Да и за кого? Те, кто нравится мне, ко мне равнодушны. А к кому я равнодушна…

— Перестань! — я подпрыгнула, испуганно посмотрела на мачеху. — Тереза, хватит всё поправлять!

Ах да, в моменты волнения я либо всё поправляла либо расчёсывала руки. Кивнула. Передвинула на полсантиметра пирожковую тарелку влево и виновато опустила голову. Руки сложила на коленях, ещё и пальцы переплела в крепкий замок. Кажется, мой завтрак закончился так и не начавшись. 

На издевательский смешок Розы даже глаз не скосила. Если мачеха ругается, значит, я опять не оценила её заботы обо мне. Я уже давно не пыталась её понять, потому что её забота больше на издевательство похожа. Мне есть с кем сравнивать. Роза. Вот о ней мачеха заботилась: ни к чему не принуждала, капризы исполняла. К чему это привело? К влюблённости в слугу. Интересно, когда мачеха об этом узнает, виновата вновь я буду или всё же сможет признать свои ошибки? Я так и слышала её возмущённое: "Тереза Хилл, ты старше Розочки на год, а значит должна опекать младшую сестру".

Но ведь я ничего не должна. И тем более замуж!

— Зачем мне замуж? — Я по-прежнему боялась смотреть на мачеху. Мне хотелось ей сказать о том, что дом отца должен принадлежать мне, а она, если ей так хочется, пусть находит нового мужа и уезжает вместе с Розочкой. Я медленно выдохнула и подняла взгляд на мачеху. — До полного совершеннолетия…

— Я знаю! — Мачеха бросила столовые приборы на стол. От их звона заложило уши, еле сдержалась, чтобы не закрыться руками, но вновь подпрыгнула на стуле и опустила голову. — И решительно не понимаю твоей реакции. Тебе уже восемнадцать, Тереза Хилл, пора подумать о собственной жизни в доме мужа.

Я всегда знала, что мачеха меня ненавидит, поэтому старалась как можно реже попадаться ей на глаза и не спорить. Но как промолчать, когда выдают замуж? Когда выгоняют из собственного дома? 

— Я обязательно о ней подумаю, но позже. В двадцать один год. Так хотел и отец, — я медленно подняла голову и тут же опустила: мачеха была в бешенстве.