— Так хотел, что любимую дочь оставил без наследства!

Я оглохла. Холод пробежал по позвоночнику и колючим льдом улёгся в ногах. Как такое возможно? Мы живём в родовом доме Хилл, наши небольшие поля засеяны, а маленькая ткацкая работает. Я это точно знала, ведь на днях проходила мимо и заглянула перекинуться парой слов с работницами. Если бы мы всего этого лишись, мачеха заламывала бы руки, проклинала отца и… и быстро выдала бы меня замуж, чтобы поправить положение.

Я сильнее сжала пальцы. Этого не может быть. Мачеха не настолько глупа, чтобы потерять статус и деньги. Пусть мы всего лишь исы, а это, хоть и низшая, но аристократия. Именно поэтому мачеха требовала безупречного поведения от нас с Розой. Правда, Розе разрешалось безупречной быть на людях, а вот мне приходилось всегда следить за собой.

Я закусила губу и сразу же выпустила, стоило мачехе громко ударить по столу. Хорошо, допустим, отец на самом деле оставил меня без наследства, хотя, как старшая и единственная родная дочь имею все права на дом и половину полей и ткацкой. Пусть я осталась без наследства. Но приданое должно быть, его же с рождения собирают. А если мне не собирали, что тогда? А то, что успела собрать матушка прежде, чем умереть отдали Розе...

Внутри меня что-то ломалось, причиняло невероятную боль я хотела закричать до сорванного голоса, но… Я должна вести себя безупречно. Должна. Я прикрыла глаза медленно выдохнула. Что может быть хуже бесприданницы? Ничего. При должном приданом найдутся те, кто закроет глаза на отсутствие невинности у невесты. Но бесприданница…

— Как же я замуж выйду, если отец ничего мне не оставил? — Я вновь посмотрела на мачеху. Предчувствие беды накатило с новой силой.

В то же время. Юг Аттавии, город Бларес 

Дом Руж

Отец Карл покачал головой. Каждый день он сталкивался с человеческой злобой и ненавистью и никак не мог к этому привыкнуть. Каждый раз стоя возле умирающего, слушая его последние слова, отец Карл задавался вопросом: "Зачем?". Пока человек жив он любит или мстит и это влияет на его жизнь. Но со смертью вся мирская суета забывается, душа уходит служить Великому. Так зачем же в последний вздох умирающий вкладывает жажду мести, вместо прощения?

Отец Карл и с этой смертью не нашёл ответа. Но, как священник, он должен попытаться спасти Барбару. 

— Ты не должна этого делать, — отец Карл мягко погладил девушку по голове. — Нэнси… Нэнси была больна и не понимала о чём просит.

— Не смейте называть мою мать сумасшедшей! — Барбара вскочила с кровати, резко развернулась к священнику и сжала кулаки, чтобы не вцепиться в его худое лицо. Тёмные впалые глаза всегда пугали и злили Барбару, ей казалось будто они не отца Карла, а вершника Великого.

На мгновение отцу Карлу померещилась Нэнси в тот день, когда он узнал о тьме в её сердце. Священник моргнул, и видение исчезло. Барбара слишком юна, чтобы хранить в сердце тьму больной матери. За двадцать лет он бы наверняка заметил странности в поведении девушки. Нет, Барбара чиста перед Великим, каждую неделю она приходит в храм, чтобы исповедаться. Её жизнь самая обычная, как у любой другой девушки Блареса. Разве что, Барбара не уделяет внимание балам, не пытается своими нарядами всех затмить и о замужестве ни слова не говорила. Впрочем, о последнем невинной девушке проще с матерью говорить, чем со священником.

Определённо Барбара самая обычная девушка.

— Прости, я не считаю Нэнси сумасшедшей. Её горе мне понятно. Но клятва…

— Отец Карл, вы же священник и знаете, что последняя воля умирающего должна быть исполнена, — Барбара, как её мать, упрямо подняла подбородок и чуть повернула голову вправо. Род Руж всегда был гордым и своенравным.