Мужчина ничего не сказал, только хмыкнул, и пошёл дальше. Мне показалось, в глазах у него блеснула насмешка.

— Говнюк, — выразила общую мысль Обри. — Ему повезло, что у Кит под рукой не оказалось линейки.

Я рассмеялась и шутливо присела в реверансе.

Остаток пути до смотровой площадки мы преодолели без происшествий. Загадали желание, распили последнюю на сегодня бутылку вина и, счастливые, вернулись в кемпинг.

Ночью меня разбудила щекотка. Что-то нежно касалось щеки, спустилось на нос и собиралось добраться до рта, но я почесалась.

— Твою мать, — ругнувшись, я подскочила, как током ударенная. Джейк рядом закряхтел и повернулся на другой бок.

На подушке копошилась здоровая мохнатая гусеница. Поборов девчачий визг, схватила чёрное тельце двумя пальцами, выбралась из палатки и зашвырнула ночной кошмар любого жителя мегаполиса подальше в мокрую траву.

— Гадость какая...

Я брезгливо потерла щёку рукавом рубашки, размазав капли дождя. Немного подумав, стащила у Обри из сумки сигарету с зажигалкой, надела кроссовки прямо на босые ноги и направилась на окраину кемпинга, где заканчивался ряд фонарей. Сырой прохладный воздух действовал умиротворяюще. Дождь глухо тарабарил по брезенту палаток. Красота. Жаль из-за туч не видно звёзд.

Тишина здесь была особенной. Я слышала, какой-то эколог лет десять назад установил в лесу красный камень и убедил авиакомпании изменить маршруты в обход «дюйма молчания» – так называется проект. Надо отдать должное, в Хохе и правда необычайно тихо...

Сзади хрустнула ветка. Я обернулась, вглядываясь в темноту. На короткий миг показалось, там кто-то есть, но не успела испугаться, как на свет фонаря выпрыгнул заяц. Внутри всё опустилось, сигаретный дым встрял поперёк горла, и я закашлялась.

— Бегают тут всякие, — буркнула, провожая взглядом пушистый хвост. Заяц шустро пересёк поляну кемпинга и скрылся за деревьями.

Тут до ушей долетели обрывки чьих-то слов, сказанных приятным низким голосом, явно рассерженным:

— Ты совсем ох... Дилан? Думаешь, если... на... территории, то можешь... угрожать мне?

В ответ услышала голос повыше, с плохо скрытой иронией и наигранно весёлый:

— Угрожать? Что ты... Я лишь... факты. Ты не... здесь. Твоя стая... поможет.

— Стая у вас, трусливый кусок... Проваливай, пока я...

— Ты слаб и... Не тебе... условия, кот.

Какой идиотский разговор. Сделав последнюю затяжку, я потушила сигарету о траву и сунула её в нагрудный карман рубашки. Сон как рукой сняло. Где-то на задворках настороженного сознания заворочалось обострённое чувство справедливости, подталкивая в лес, чтобы разогнать по углам перебравших с выпивкой отдыхающих. Терпеть не могу, когда споры кончаются кулаками, а, судя по тону беседы, всё к этому идёт.

Я направилась в глубь леса раньше, чем успела подумать «а что, блин, я скажу двум разозленным и подвыпившим мужчинам?». Идея пришла так же быстро: «Сигаретки не найдётся, мальчики?». Бред, конечно, но у меня всегда получалось разруливать конфликты с помощью харизмы. Да и не станут же они кулаками махать в моём присутствии.

Бледно-желтый диск луны выплыл из-за пелены туч, немного осветив размытую тропу. Кроссовки утопали в глиняной, неприятно чавкающей почве. Видимо, задиры находятся дальше, чем мне показалось, и акустическая галлюцинация сыграла со мной злую шутку. Зато дождь прекратил моросить.

Боже, Кит, Джейк бы тебе голову открутил, узнай, что ты шатаешься по лесу в потёмках и суешь свой нос, куда не надо. Может, стоило разбудить Джейка и позвать с собой?

Хаотичные мысли оборвал волчий вой и звук трескающегося дерева. Я застыла на месте, словно ноги вместо земли увязли в густом цементе. Волки. В заповеднике леса Хох. Кит, может, ты сама не протрезвела?