-- Что? – подаюсь ей навстречу, не скрывая своего беспокойства.

-- Что-то нехорошее здесь сегодня случилось, -- переходит почти на шёпот. Мы пододвигаемся к ней плотнее. -- Я работала на второй линии от моря, в лесу почти, там клиент домик снимает для встреч. Тут же зимой никого нет, женатые клиенты этим пользуются. Обычно здесь ночью тихо, нет никого, а сегодня машины гоняли, вопли стояли нечеловеческие, -- чёрные глаза её загораются, добавляя жути повествованию. -- А утром, когда я сюда шла, у одного дома полиция и скорая стояли. Говорят, там одна из наших… вены себе перерезала. Но я думаю, что это она не сама. Убили её…

-- Где? – пытаюсь сбросить с себя плед, чтобы встать, но запутываюсь и начинаю соскальзывать со скамейки.

-- Тш-ш-ш, -- резво хватает меня на лету, -- куда собралась? Хочешь, чтобы тебя тоже забрали? С такими, как мы, не церемонятся: вышлют, и поминай, как звали. Ничем ты ей уже не поможешь…не лезь…

-- Где это произошло? – переспрашиваю, надеясь ещё, что это не она, не Гуля. Но сердце говорит мне сейчас об обратном. Плачет сердце, рвётся на куски…

-- На первой линии, -- прижимает меня к себе и начинает покачивать, как ребёнка, -- ты работала с ней?

-- Да…, -- отвечаю, утыкаясь в её грудь носом.

Меня начинает колотить крупной дрожью.

Она не выпускает меня из рук до самой Флоренции.

Около дома, мимо которого мы проехали на автобусе, всё ещё стоят машины скорой помощи и полиции.

Разбитых дорогих машин на дороге нет.

-- Не вздумай пойти в полицию. Ты никому ничего не докажешь…, -- шепчет мне Чайма перед выходом.

-- Я писала ей ночью. И звонила. Они сами меня найдут…

6. Глава 6

Кира

«У меня никогда не было мысли покончить с жизнью, никогда, -- шептала мне Гуля в тот день, когда впервые рассказала мне про своего мужа, -- даже когда было совсем невыносимо, я верила, что смогу сбежать. Видишь, у меня получилось. Только бы он не нашёл меня, -- она подсаживается ко мне ближе, -- Я так хочу жить Кира, так хочу…» -- снова и снова прокручиваю в голове её слова.

Она не могла сама…

Никогда…

Тогда кто?

Мотыляюсь по комнате из угла в угол вот уже несколько часов кряду, и не могу понять, что мне делать: не могу спать, не могу есть, боюсь выйти на улицу и со страхом смотрю на свой телефон, в ожидании звонка из полиции.

Уверена, они мне позвонят. Это вопрос времени. И что мне им говорить?

Хорошо, что моей соседки сегодня нет, уехала куда-то на выходные с друзьями.

Есть время подумать в тишине.

Когда я приехала в Италию, несколько месяцев мне пришлось снимать комнату во Флоренции, за триста сорок евро. Сумма немаленькая для студента. Особенно, когда нет нормальной возможности подработать. Стипендия, которую мне выплачивают, не покрывает полностью всех расходов, а «учебный» вид на жительство позволяет студентам работать всего до двадцати часов в неделю. Но проблема даже не в этом. Проблема в том, что нормальную работу, с официальным контрактом, найти в Италии очень и очень непросто даже для итальянца. Уровень безработицы здесь очень высок. Гораздо выше чем у нас.

Поэтому я очень обрадовалась, когда мне дали общежитие.

Нет, родители мне помогают, конечно. Я всё-таки их единственная дочь, да и не бедствуют они. Мой папа один из лучших хирургов нашего города. Но мне уже неудобно на их шее сидеть. Сколько можно-то?

Тем более, что мама была категорически против моей учёбы в Италии. Это было моей мечтой, не её.

По этому случаю она закатила нам показательную истерику. Бабушку себе на помощь срочно вызвала. Но папа тогда меня поддержал. И бабушка, как ни странно, тоже особых протестов не высказывала, хотя приехала к нам по первому маминому зову. А её непросто в гости к нам затащить, не переносит она городской суеты, шума и загазованного воздуха.