Черт побери. Почему она снова вернулась к этим мыслям? Нужно немедленно успокоиться.
Вздохнув, Кристина удобнее устроилась на сидение и закрыла глаза, подстраиваясь под спокойный ход кареты. Равнодушно и холодно, словно рассматривала другого человека, а не собственные эмоции, Кристина задумалась, сколько еще будет принимать так близко к сердцу то, что происходило в ее так называемой семье? Глупость? Наверное, да. Ей стоило сохранять в глубине себя ледяное равнодушие, которым ее слишком часто попрекали. Но вместо этого, она снова и снова прокручивала в голове один и тот же вопрос. Почему родители так безразлично относились к ней, к родной и единственной дочери? И да, слова матери каждый раз проносились мимо ее сердца лишь потому, что оно и так было слишком сильно изранено.
Кристина вздрогнула от резкой неприятной боли, опять кольнувшей сердце и пронесшейся по телу волной дрожи. Выпрямившись, она поежилась и потерла заледеневшие ладони. Хотелось немедленно вернуться в мастерскую и окунуться в тепло дерева, игрушек и всевозможных инструментов, которые она с трепетом собирала долгие годы своей юности и уже взрослой осознанной жизни. И она понимала, что на этом не успокоится. Когда другие девушки ее возраста увлекались нарядами и драгоценностями, она с ума сходила от острых, как следует заточенных инструментов. Вот, в чем она нуждалась.
Воспоминания о мастерской вмиг изменили настроение Кристины. Печаль и грусть отошли на второе место, а предвкушение забилось в глубине души.
Карета остановилась, возвещая, что через несколько мгновений она очутится в дружеской атмосфере. Кристина не смогла сдержать улыбку. Друзьям не нужно знать о ее настроение и поэтому ей лучше не вносить в их упорядоченные жизни ноту своего разочарования. Это нечестно по отношению к ним. Клэр и Валери долго боролись за семейное счастье, а прознай они о ее плохом настроении, тоже расстроятся. Они знали о ее натянутых отношениях с родителями. Всегда знали.
Поправив шляпку и немного подтянув бархатные перчатки глубокого красного цвета, Кристина расправила плечи, готовая предстать перед остальным миром. Снаружи раздались мужские голоса, а потом, дверь кареты распахнулась, выпуская теплоту экипажа.
— Леди Вудсток. Позвольте помочь. На улице очень холодно.
Полностью согласная с замечанием о неприятной погоде, Кристина приветливо улыбнулась молодому привлекательному лакею и молча приняла его помощь в виде протянутой руки. Осторожно спустившись по ступеням, она пошла по заметенной снегом дорожке к городскому особняку Бретта и Клэр. Наученная многолетним опытом, она оставила переживания о родителях и все остальное, едва только сделала последний шаг к парадной двери. Этим вечером она будет развлекаться и отдыхать. Только вот к сожалению не сможет встретиться с девочками. В такое время дети уже давно спали.
— Леди Вудсток.
Томсон распахнул дверь и Кристина, не мешкая вошла в дом. Высокий дворецкий, служивший у Бретта, заботливо подставил руки, помогая ей избавиться от укороченного пальто и шляпки. Из гостиной раздался взрыв мужского смеха и сбившаяся с ритма рождественская песенка. Клэр или Валери?
— Вижу, я пришла ко времени. Кажется, развлечение уже в разгаре, — весело проговорила Кристина, подмигивая Томсону. Как только она войдет в гостиную, право сесть за пианино будет передано ей. Несмотря на ловкость рук при работе с грубыми инструментами, музыка ей не подчинялась. Наверное, для такого возвышенного искусства она была совершенно бесчувственная.