- И где он? - спрашиваю равнодушно.
- На площади, - теряется женщина, так как ожидала от меня совсем другой реакции. - Встречает командира имперских войск. Они недавно нагрянули, говорят, их не меньше тысячи!
Так вот куда подевались все жители - поглазеть на мужиков в мундирах.
- А откуда они, знаешь? - спрашиваю с праздным любопытством, но внутри тугим жгутом скручивается волнение. Мне бы крохотную лазейку, чтобы уйти с ними.
- Из Анта. Небось кого-то важного сопровождают.
«Значит, из соседней Империи идут, - соображаю быстро. - И едва ли их наберётся двести человек, больше через пустошь и аномалию тащить смертельно опасно. Любит наш народ привирать почем зря».
Киваю собственным выводам и, не прощаясь, ухожу в дом. Страшно принимать судьбоносные решения. Еще утром я неспешно готовилась к побегу, совершенно не подозревая, что он может состояться уже завтра.
«А если подождать другого случая?» - закрадывается трусливая мыслишка, которую я со злостью отметаю.
Никаких сомнений! Я обязана любыми правдами и неправдами попасть в военный отряд. А для этого надо попасть к командиру.
Поднимаюсь на второй этаж и заглядываю к маме. Она спокойно спит, укрытая ворохом одеял. Сажусь на кровать и вглядываюсь в родные черты, которые за несколько месяцев исказились до неузнаваемости. Давно я не рассматривала ее, все чаще отводя взгляд, чтобы не видеть угасание некогда прекрасной женщины.
Скорей всего, сейчас наша последняя встреча, которая останется лишь в моей памяти. Мама не должна знать о побеге, иначе, боюсь, она расскажет своему дорогому Варламу. И будет искренне верить, что тем самым спасает меня от неизбежных страданий.
Вытираю слезы и без оглядки покидаю комнату. Но рыдания так и рвутся наружу, стоит подумать о дочернем долге. Я же бросаю мать на пороге смерти совершенно одну, уповая на совесть ее мерзопакостного муженька. Тошно от собственного эгоизма, но я вынуждена сделать этот выбор, не то мы обе сгинем в течение месяца. Плачу и проклинаю себя, но не отступаю от намеченной цели.
Переодеваюсь в припасенные вещи мальчишки-слуги. Рубаха, куртка и широкие штаны болтаются на мне, скрывая очертания фигуры. Сверху наматываю шейный платок, чтобы окончательно превратиться в бесформенное нечто.
Следующий шаг - волосы. Нагибаюсь и в несколько движений стригу свою густую гриву. Рука дрожит, из-за чего прическа получается асимметричной, но поправить ее я морально не в состоянии. Ножницы падают на пол, а за ними я приземляюсь на колени и начинаю судорожно собирать отрезанные пряди. С глаз долой...
Завершающим штрихом моей новой личности становится сок бой-травы. Наношу маленькие капли на скулы, шею, верхнюю часть щек и через десять минут «любуюсь» результатом. Зеркало показывает округлое лицо, на котором заплывшие глазки, пухлые губы и маленький вздернутый носик смотрятся крайне нелепо. Что ж, это успех, меня теперь не узнать. Однако кое-что резонирует с образом...
Нахожу баночку крема и распределяю его по волосам, превращая их в убогую паклю.
«Я себя убила», - мелькает странная мысль, заставляя усмехнуться.
Нелепица, если учесть мое стремление к обратному. Выходит, одного без другого не бывает...
***
К командиру направляюсь как на плаху, то есть без малейшей надежды на спасение. С чего ему вообще слушать какого-то оборванца? Прогонит, однозначно прогонит. А я словно заведенная - не могу повернуть назад. Надо хотя бы попробовать...
- Кто такой? - строго спрашивает воин стоит мне шагнуть на широкое поле, где организован лагерь имперских войск.