Девушка поёжилась и посмотрела в сторону окна. Заложив страницу высушенным цветком фрезии, захлопнула книгу, откинула край толстого одеяла и встала с кровати. Несмотря на жаркую весну, каменный пол в замке был холодный. Быстро-быстро перебирая голыми ногами, девушка подбежала к окну и плотно задёрнула шторы. А затем так же быстро юркнула обратно в кровать.

Читать уже не хотелось. Хотелось мечтать. Раскрыв книгу, юная красавица смотрела вовсе не на изящно выведенные буквы, а на крохотный белоснежный бутон. Кажется, это было так давно, а ведь прошло всего два месяца... Два месяца с поездки юной баронессы Эммы фон Стерлс, единственной дочери своих важных родителей, к её подруге, дочери графа и графини Дутэрте, чьё поместье раскинулось по ту сторону леса, и куда по странной случайности приехал и Грант Хиггинс. По случайности ли?

Грант…

Эмма откинулась на подушки и мечтательно уставилась в потолок. Она помнила каждую чёрточку прекрасного лица юноши. Его зелёные глаза, светлые волосы и нежные руки… Когда он брал её руку в свои и читал стихи тихим баритоном, Эмма была готова дать волю чувствам, броситься ему на шею и расцеловать. И он был не против.

Однажды они все-таки поцеловались, только вот произошло это опять случайно. Прогуливаясь по парку, Грант споткнулся и, неловко повалившись в сторону своей рыжеволосой спутницы, припечатался своими губами к её. В тот момент Эмме вдруг стало глубоко плевать, скелет какой рыбы – окуня или карася – застрял в бороде его дяди, и какой пояс полагается по чину носить его отцу. Ей хотелось одного: чтобы Грант Хиггинс был на балу в честь её семнадцатилетия, и именно его она бы назвала своим суженным.

Но реальность была жестока: Гранта Хиггинса никогда не будет на балу, и танцевать Эмма будет с другим, не дай боги, ещё с каким-нибудь рыжим, лысым или – хуже – бородатым и потным. И голос у того везунчика будет не бархатный, а тоненький и писклявый или хриплый и грубый. От таких мыслей по телу Эммы побежали мурашки.

В этот момент в дверь постучали.

– Входи, Марта! – крикнула девушка, вновь поднимаясь с постели.

Дверь отворилась почти неслышно, и в комнату проскользнула невысокого роста служанка, круглая, как колобок, и добродушная на вид. Увидев юную баронессу на кровати в одной рубашке и с босыми ногами, она растерянно развела руками и запричитала:

– Да что же это такое делается?! Вы обещали мне, чай, час назад быть готовой к завтраку. Барон и баронесса вас давно ожидают, изволили выпить уже весь кофе и очень недовольны.

– Марта, – девушка звонко расхохоталась и сладко потянулась, – эта книга, что ты дала мне на ночь, не хочет меня отпускать. Как бы мне хотелось оказаться на месте той принцессы и обрести такого же принца, что будет любить меня и будет готов ради меня на всё. Даже прыгнуть в пасть ко льву или сразиться с монстром, или найти сокровище, а потом всё золото бросить к моим ногам...

– Вы замечтались, – проворчала служанка, приблизившись к Эмме с платьем цвета безмятежного голубого неба и гребёнкой в руках.

– Как матушка? До сих пор возмущена, что приглашения могут не поспеть ко всем женишкам вовремя? Как же я так проглядела и забыла запереть шкатулку?! Глядишь, матушка до самого бала так и не узнала бы, что приглашения не отправлены.

– Ваш поступок нельзя назвать подобающим для юной леди, – корила Эмму Марта. – Баронесса была вне себя, когда тайна раскрылась.

– Опять досталось отцу? – оправляя кружева на рукавах, спросила Эмма.

– Именно. Баронесса очень ругалась. Плюнула на все фамильные портреты, что висят в Хрустальном зале. Не раз повторяла, что характером вы пошли в отца. Наклоните-ка голову. Волосы из-под ободка выбились – зачесать надо.