— Все, угомонитесь! — Айк зажал полой рубашки носишко сестры. — Сморкайся!

Лу высморкалась, все еще всхлипывая. Мэйди неприязненно покосилась на нее.

— Что нужно сделать, прежде чем лезть в драку? — со вздохом спросил Айк.

«Вот бы у меня появлялось по щепке всякий раз, как задаю этот вопрос. Можно было бы вообще забыть про заготовку дров. Навсегда».

— По... говорить? — неуверенно произнесла Мэйди.

— Правильно. Лу, ты спросила у сестры, можно ли взять ее платье?

Мэйди вылезла вперед. Обычно она не отличалась разговорчивостью — одно время Айк вообще думал, что она немая. Но тут, видимо, был жизненно важный вопрос.

— Да она...

— Погоди, Мэй, сестра скажет, а потом ты.

— А что она-а-а...

— Ш-ш-ш! — цыкнул Айк, и Мэйди замолчала. — Так. Ладно. Лу, еще раз — когда хочешь взять чужое, спрашивай разрешения. Мэйди, прежде чем бить, узнай, почему сестре захотелось эту вещь. Если она тебе так дорога, можно предложить что-нибудь другое. Или поменяться.

— Очень надо! — с отвращением произнесла Мэйди.

— Дура! — взвизгнула Лурдес.

Они смотрели друг на друга, как готовые сцепиться кошки.

— Моему терпению приходит конец! — нахмурился Айк, и сестры умолкли, мрачно сопя. — Я все сказал. Идите, наденьте платья. И не шумите, отец дома!

Близняшки как по команде зажали ладошками рты и мышками шмыгнули в дверь. Айк усмехнулся — с этого надо было начинать. Сестры всегда дичились отца, хотя он ни разу их пальцем не тронул. В буквальном смысле — почти не обращал на них внимания, словно не желал признавать, что они существуют.

Айк скинул ноги с кровати. Сделал движение, чтобы встать, и со стоном опустился назад. Усталость лежала на плечах, как пудовый мешок с мукой. Он чувствовал каждую ссадину и синяк, о которых вчера даже не думал.

Ночью, когда понял, что отец вернулся, тут же принялся за уборку. Растопил плиту и поставил вариться кашу. Отнес близняшек в их комнату и уложил в кровать. Вскоре пришел Эйвор. Он присоединился к Айку, но валился с ног от усталости и больше мешал, чем помогал. Айк отправил спать и его, а сам закончил убираться. Светало, так что он подоил коз, покормил собак, а потом... что было потом?

Айк не помнил, как ложился. Видно, упал и сразу уснул, не раздеваясь. Но главное — все сделал. Если отец пришел, как обычно, по темноте, он мог и не заметить устроенного близняшками разгрома.

Охая, как столетний дед, Айк все-таки поднялся. Ушибленная спина разогнулась весьма неохотно. Сестры оставили дверь распахнутой, и Айк с опаской выглянул в коридор. Дверь в спальню отца как раз напротив, а такие крики и мертвого разбудят. Если отец проснется раньше, чем нужно…

Но из-за закрытой двери не доносилось ни звука, и от сердца отлегло.

Эйвор не шевелился — наверное, снова задремал. Айк вытащил из-под подушки смятую бандану, бережно разгладил и повязал на голову. Окинул комнату быстрым взглядом. К счастью, сюда близняшки не успели добраться, все было на своих местах. Две кровати, два стула, два плетеных ивовых короба для вещей — просто и незатейливо. Ровно столько, сколько нужно.

На широком изголовье кровати Эйвора — догоревшая свеча в грубом железном подсвечнике и несколько книг. Айк взял их и вышел в коридор.

Дом семьи Райни был большим, крепким, в два этажа и с обширным чердаком, забитым всякой всячиной. На первом этаже общая комната и кухня; на втором библиотека, комната дедушки Айка — теперь в ней жили близняшки, — спальни отца и братьев. Из общей комнаты наверх вела деревянная лестница с резными перилами.

Айк занес книжки в библиотеку и, морщась, сбежал вниз. А на кухне вспомнил, что торопиться-то некуда. Горшок с кашей, завернутый в старое шерстяное одеяло, был еще теплым. Большую часть утренней работы Айк сделал ночью — оставалось выгнать коз на выпас. Отец построил в лесу два загона, их чередовали, чтобы трава успевала вырасти.