- Я и говорю, - глубокий женский голос тяжело вздохнул. – Насмерть.

- Что теперь будет? Половина студентов замерзла, ректор тоже. Академия закрыта на неопределенный срок. В Министерстве магии переполох. В городской управе не ведают, что делать. Людская магия на замерзших не действует. Неужто, они вечно будут спать, скованные ледяной броней? И мой дорогой Стэн никогда не очнётся? О, Стээн...

Над головой громко и отчаянно разрыдались.

- Ты – целительница, сестра Агнесс. Слезами раненым не поможешь. Как и твоему мужу. Девочка выжила, - от моего лба отняли ладонь, - хвала Богине. Идём исцелять остальных. Велено раз в сутки подпитывать их магией, чтобы поддерживать искру жизни.

- Иду, сестра Ровена.

… Окончательно пришла в себя через час.

Оказалось, госпиталь и все соседние здания были забиты пострадавшими. На койках справа и слева стонали и стенали обожженные ледяной метелью горожане. Многих я знала с детства, кого-то видела впервые. Тусклые солнечные лучи стелились по дощатому полу и белым стенам, обливая пациентов и пришедших к ним родственников желтым маревом.

Я перевела глаза на стул рядом с кроватью. Там, склонив седую голову на грудь, дремал мой отец. Уставший, осунувшийся, с тяжелым дыханием.

- Папа, - прошептала онемевшими губами. Холод еще терзал моё тело, впивался в кожу болезненными когтями, но уже не так мучительно, как в первые полчаса.

- Дочка, - отец тут же сбросил сон, подаваясь ко мне. В серых добрых глазах горели тревога и облегчение одновременно. – Очнулась?

- Да, - горло болело, будто до этого съела тонну льда.

- Ты как?

Вижу странный морозный узор на левой половине его лица. Он слегка мерцает в дневном свете, спускаясь к шее, а оттуда на грудь и исчезая под рубахой.

- Нормально. А ты?

- Отделался обморожением, - отец отмахнулся. Он всегда думал о себе в последнюю очередь.

- Что это? – Указала на узор.

- Столичные маги говорят, так на нас проявилась драконья магия. Не волнуйся, рисунок скоро рассеется.

Я подняла руки и оцепенела. На моем теле сверкал похожий узор, только сложней и изящней. Снежные завитки оплетали конечности, вихрились на лице и шее, серебристыми росчерками стекали на грудь, живот и босые ноги, выглядывающие из-под одеяла.

Оглядела ступни, покрытые волшебным рисунком, и испуганно поёжилась.

- У Эрика тоже узоры?

Отец вдруг нахмурился и печально отвёл глаза.

Сердце бешено заколотилось.

- Папа, - голос срывается. Я даже не поняла, как нашла в себе силы закончить: - где Эрик? С ним всё в порядке?

- Сочувствую, моя девочка, - грустно вздохнули в ответ. – Проклятая метель погубила твоего жениха. Эрика больше нет.

3. Глава 3

Когда домовой тоже в деле

Во всех сказках, прочитанных мной вместе с мамой в детстве – любое проклятие, будь оно наслано черным колдовством или ненавистью злого сердца, можно снять поцелуем любви. Достаточно прильнуть к губам избранника, вложить в поцелуй всю нежность и теплоту и самый родной человек, наконец, пробудится ото сна.

Я тысячу раз касалась своими губами ледяных губ жениха, целовала, отогревала дыханием, но на бесстрастном мужском лице, закованном в прозрачную ледяную броню, так ничего и не дрогнуло.

Жестокая магия драконов превратила его и других горожан в безжизненные скульптуры, охваченные нерушимым слоем льда. Вечные, бессмертные, с выжженными холодом сердцами и душами. По словам столичных магов, вдохнуть в них жизнь может только тот, кто наслал метель. А кто, кроме Пламени Севера, способен на такую жестокость?

… Сегодня, как и все недели до этого, я весь день посвятила Эрику.