– Благородный Саид-ала, – я старалась говорить со всей возможной почтительностью, – не соблаговолите ли указать мне на мою ошибку?

Благородный Саид-ала фыркнул.

Договор на реализацию дворцов-в-ларце был заключен пару лет назад, и сейчас как раз истек его срок. Управляющий халифа просто скопировал старый договор и прислал Ирмаину на переподписание. А уж здесь за него взялась я. Нет, никаких серьезных изменений я не вносила – в том, что касается условий. Всего лишь исправила одну маленькую досадную оплошность. Ну и слегка изменила некоторые формулировки – но этого, я уверена, никто и не заметит. Внимание привлекут в основном цифры. Уже в таком виде бумаги подписал Ирмаин и направил обратно.

– Ты ошиблась практически во всех цифрах, женщина, – высокомерно сообщил визирь. Люблю, когда люди предсказуемы! Хотя мог бы и повежливее.

– Благородный Саид-ала, – мой муж нахмурился. – При всем моем почтении, кхм, перед вами моя старшая жена…

– Прошу прощения, почтенный Ирмаин-ала, – высокородный мерзавец чуть склонил голову, извиняясь. Конечно же, не передо мной! – Как я и говорил, благородная эрти едва ли могла справиться с такой задачей. Кроме того, я не понимаю, зачем вообще понадобилось переписывать договор.

– Но я переписала все в точности! – я даже хлопнула глазами с самым честным видом. – Только исправила небольшую ошибку – ее, должно быть, допустил писарь, когда копировал старый договор. Вот, взгляните, – я выложила на стол бумаги, которые взяла с собой – тот самый злополучный исходный договор. – Вот здесь… пришлось все пересчитывать.

– Зачем, жен… благородная эрти?! С чего вы взяли, что здесь ошибка?

– Но как же! Взгляните, вот здесь в точности указано, какой процент прибыли получает посредник и какой – держатель патента. Халифат в нашем случае выступает посредником и гарантом сделки. А единственный держатель патента – мой высокочтимый супруг. Таким образом, в казну халифа, да будут годы его бесконечны, а правление вечно, отходит вышеуказанный процент, в то время как…

Ага, в договоре, который умудрился заключить мой драгоценный муж, процент, полагающийся держателю патента, почему-то тоже делился между ним и казной, как будто халифат выступает совладельцем изобретения. Я проверяла патент – ничего подобного! Вышло такое – тебе половину и мне половину, твою половину еще пополам…

– Уверена, это просто ошибка писаря! Ведь не могло же так быть и в исходном договоре? – я с самым наивным видом уставилась в глаза визирю. Ага, благородному – аж дальше некуда. Обманывать старика, пользуясь тем, что тому безразличны деньги – отличный показатель благородства. Наверняка этот… государственный муж себя оправдывает тем, что делает все не для себя, а для халифа, и Зенаилу деньги куда нужнее, чем полоумному изобретателю… а может, и вовсе считает, что не нуждается в оправданиях. Не зря ведь он занимает такой высокий пост. Наверняка это пятно – не единственное на его совести. Все исключительно на благо государства!

Ой, а глазки-то у визиря как кровью налились! Возразить-то нечего. Все логично. И хуже того – если признать сейчас, что договор был переписан в точности, и “ошибочка вышла” еще в первом, то окажется, что халифат должен Ирмаину огромную неустойку за два года… ха!

– Я разберусь, – процедил он, подтягивая к себе сразу оба экземпляра договора – старый и новый. – И все же, почтенный Ирмаин-ала, вы напрасно доверяете дела своей супруге. Женский ум не способен охватить картину в целости…

Ага, сейчас он, похоже, постарается заморочить голову изобретателю так, чтобы тот готов был подписать вообще что угодно. Бедный старик и так уже страдает – вон, глаза совершенно стеклянные. Его все эти расшаркивания и обсуждения буквально мучают. Он бы сейчас с огромным удовольствием заперся в своей мастерской, предоставив мне разбираться с визирем. И визирь готов этим воспользоваться.