Папочка поморщился и щелкнул пальцами.

…все-таки раньше лицо у него было другим… более приветливым, что ли? И когда на маму смотрел, он улыбался… и…

Я открыла глаза.

Пахло кофе.

Корицей. Туалетной водой, но неназойливо. Кожей еще и… мы ехали. Куда?

- Какого черта? – я открыла глаза.

- Маргарита, ты ведешь себя неподобающим образом.

Вот хрень…

Я потерла глаза. Как он это провернул? Кино какое-то… дрянное кино, где героине пихают в рот хлороформовый платочек… нет, папаша стоял далековато. Баллончик? Усыпляющий газ? Я бы заметила и… не вяжутся подобные фокусы с пафосной папашиной фигурой.

Вот сидит.

Смотрит перед собой.

Точеный профиль, жесткий подбородок. Височки пострижены по линеечке… мудак.

- Я понимаю твое удивление, но все же тебе следует лучше контролировать свои эмоции. Полагаю, это сказывается дурная кровь твоей матери…

- Ага, а твоя, значит, хорошая… - я потерла виски. Голова слегка ныла, но и только. И во рту никакого химического привкуса. А он вообще должен быть? – Машину останови.

Папаша меня проигнорировал.

- Слушай, не знаю, что тебе вдруг от меня понадобилось, но давай ты опять забудешь о моем существовании, а? – что-то происходящее мне нравилось все меньше. Воображение рисовало картины одну другой бредовей.

От неизвестного дедушки, который не нашел ничего маразматичней, как завещать мне неправедно нажитые миллионы в обход папаши с новой его семьей, до тихой клиники, где меня разберут на органы…

- Это было бы правильно, - папаша поморщился. – Но, к огромному нашему сожалению…

…нашему? Это он о себе во множественном числе говорит?

- …инициированный необученный маг представляет потенциальную опасность для общества.

- Что?

- Твой дар проснулся, - отец поморщился, будто само это признание далось ему с немалым трудом. – Что накладывает на род определенные обязательства.

Бредит?

Шизофрения, она такая… не разбирает богатых и бедных, справедливая, стало быть…

- Я полагал, что гены твоей матери…

…магия существует.

Для избранных. Это, в принципе, не удивляло. Я уже успела понять, что в мире этом все люди делятся на избранных и прочих, к числу которых я себя и причисляла до недавнего времени.

Ан нет, оказывается, я маг.

Из древнего и славного рода, честь которого отныне я обязана холить, лелеять и всячески об оной заботиться, ибо само мое существование ставит наличие этой самой чести под вопрос. Нет, в формулировках папенька был обтекаем, но я давно уже научилась слышать не только слова.

…мне не будут рады.

Мягко говоря.

Но и бросить меня папенька не может, и отнюдь не потому, что совесть не позволяет. Совесть как раз молчит. Она у него воспитанная, зараза. А вот какой-то там Совет при королевском Анклаве сильно не одобрит, если вдруг где-то там объявится живой маг, не способный контролировать силу… оно и правильно, этой самой силой, которую я в себе не ощущала совершенно, многое можно натворить. А главное, что, поскольку количество одаренных не так и велико, то вычислить мою принадлежность к папенькиному семейству будет просто.

Вычислить и спросить, как так получилось…

- Ты должна помнить, что…

Я прикрыла глаза, мысленно закрываясь от папенькиного бубнежа. И как мне быть? Требовать, чтобы меня вернули?

Требовать могу, но что-то мне подсказывало, что требования эти услышаны не будут.

Сбежать?

Вариант, но…

…сбежать я успею, а воспользоваться шансом… если я и вправду маг, а магов не так много, следовательно, их ценят. И научившись пользоваться собственной магией – бредовенько звучит, однако – я получу неплохую возможность устроиться в жизни.