- Так когда это было, баба Софа…

…она терпеть не могла, когда ей намекали на возраст, краснея еще больше. Круглый рот ее раскрывался, извергая слова, которые почему-то моего сознания не достигали. Может, потому что это сознание давно научилось отсекать несущественную информацию.

- …наплачешься ты еще… - донеслось в спину.

Куда уж больше-то?

На автобус я опоздала.

И до института пришлось нестись галопом. срезать вот решила через узкую кишку Завязьего переулка, слепую, как аппендикс. А тут Вадик с его обнимашками, резво перешедшими в поползновения весьма определенной направленности.

Еще и поцелуи слюнявые.

От слюней чужих меня мутило, а холодные Вадиковы лапы под кофтой лишь добавляли остроты ощущениям.

- Марго… ну чего ты? – он меня догнал и пошел рядом, огромный, нескладный и, честно говоря, не особо симпатичный. Наши-то дуры млели, правда, не от неземной Вадиковой красоты, а от осознания, что у этого гоблина собственная хата имеется, и машина, и вообще кошелек у него пухнет от бабла.

Предки у него козырные.

Ага.

Предки, может, и козырные, и на сыночка единственного не жалеют тратиться, только сомневаюсь, что обрадуются они нищей невестке. А Вадичек, пусть в грудь свою стучит, аки горилла в бубен, но без предкова благословения и дня не проживет…

Какого я с ним связалась?

Сама не понимаю. Никак помутнение нашло…

- Найди себе кого, - сказала я, пошевелив пальцами. Кажется, левый кроссовок готов был развалиться. В этом состоянии, готовности, они пребывали уже третий месяц, и я очень надеялась дотянуть до ноября. А там на зимние перейду… если хватит, на что купить.

- Марго, ты чего, обиделась, что ли?

Вадик засопел и поскреб небритый подбородок. Он наивно полагал, что щетина делает его более мужественным.

- Нет.

- А чего?

- Ничего, - я потерла шею. – Просто… не получится у нас ничего.

В Вадиковых полупрозрачных глазах застыла обида.

- Марго…

- Послушай, - сегодня я была зла, и злость требовала жертв. – Ты хороший парень, только… тебе подружка нужна. На месяцок-другой… третий, если выйдет. Чтоб не напряжно и без обязательств. А со мной так не получится. Или ты согласен и дальше за ручку держаться?

Вадик промычал что-то нечленораздельное. С речью у него вообще проблемы наблюдались, как и со способностью рассуждать, логикой и вообще мыслительными процессами. Именно поэтому и учился Вадик в нашей богом забытой ветеринарке, а не в столичном меде…

- Ты жжешь…

- Жгу, Вадюша… еще как жгу… - Я перекинула рюкзак на левое плечо. – Мне жизнь строить надо… учиться. Профессию получать… работа опять же… и если уж влезать в отношения, то в такие, которые на всю жизнь.

- Шиза…

- Сам ты шиза, - я глянула на часы.

Так и есть, на пару опоздала безбожно, а первой у нас – Козлоногова стоит, у которой мало что память отменная, так и патологическая нелюбовь ко мне. Справедливости ради, Козлоногова всех студенток терпеть не могла, но меня выделяла как-то особенно… а зимой экзамен.

И придется туго.

На стипуху точно рассчитывать не стоит, хоть бы вообще не отчислили…

- Марго… - Вадик плелся сзади. – А Марго… ну ты чего такая загруженная, а? Расслабься…

…я закатила глаза. Как вот объяснить человеку, что сложно расслабиться, когда ты спишь по пять часов в день. Вечером еще клиенты… ничего сложного, Серафиму когти подрезать, он этого жуть как не любит, вот хозяева и не справляются. В Фимушке пятнадцать кило живого веса, что и для мейн-куна несколько многовато.

…уколы для Плюшки.

…промыть и закапать глаза Аскольду, который, невзирая на малые размеры, отличался на редкость поганым характером. И проверить старика Фитца…