— Дай его сюда, — психанула я.

Подошла и чуть ли не силой отобрала ребёнка. Гневно глянула на Рому, моментально сообразив, в чём дело.

— Что ты ему про мужика заливаешь? У него памперс мокрый, разве незаметно?

Рома нахмурился.

— Я менял недавно.

— Значит, надо ещё раз поменять. Хотя сын твой, решать тебе. Может, ты считаешь нормальным ходить с мокрой задницей.

— Ты за языком следи, всё-таки ребёнок…

— Я сейчас уйду, Рома, — сказала я совершенно серьёзно. — Да, у меня ничего нет и мне нужна квартира, но терпеть я не собираюсь. На, — вручила ему обратно ребёнка. Взглядом отыскала памперсы, вытащила один и положила на пеленальный столик. — Справишься — приходи, договорим.

Он насупился, сдвинул брови. Начавший притихать мальчик закричал пуще прежнего, и у меня снова сжалось сердце. Подавив порыв побыстрее избавить малыша от мокрого памперса, вернулась в кухню и схватила бумаги. Всё написанное можно было уложить в одно короткое предложение. На год я отдаюсь в рабство своему бывшему мужу и его сыну. Никакой личной жизни, никакого свободного времени, никаких ночёвок вне стен этой квартиры. Зато по истечении времени эти стены станут моими. Отличная сделка! В том числе и с собственной совестью, сердцем, чувствами и гордостью.

Кончик ручки замер над строчкой.

— Скоро всё нормально будет, слышишь, парень? — раздался на кухне голос бывшего мужа, которому вторило детское хныканье. — Так… Чёрт, ну ты и зассанец. Откуда в тебе столько, а? Ничего… Я тебе самую лучшую няню привёл. Это отец у тебя дуралей, а она…

Мальчик заголосил, Рома ругнулся и принялся успокаивать его. Я быстро расписалась на одном экземпляре, потом на втором. Всё, рабство. Как смогу прожить с Ромой под одной крышей год, не представляла. Но мне нужна квартира, мне нужно думать здраво, правильно говорит Марина. А этому мальчику, Денису, нужен кто-то, кто вовремя поменяет ему памперс. Он-то точно не виноват, что моему бывшему мужу приспичило сунуть своё достоинство красивой горной лани, а лани не стало.

Рома вернулся минут через десять. Угрюмый и полный решимости. Сел напротив меня.

— И как ты справлялся эти полгода?

— Как-то справлялся. — Он помолчал секунд пять и признался: — Было у меня пару нянек, но я их послал.

— У тебя было пару нянек или у Дениса?

— Не передёргивай.

— И не пыталась. Уточняю, чтобы понимать, с чем мне придётся работать. Или с кем.

Рома стиснул зубы. Долго буравил меня взглядом и ничего не говорил. Я толкнула к нему бумаги и поднялась.

— Лера, — он схватил меня за локоть, — мне нужна твоя помощь. Что я должен сделать…

— Не быть мудаком, — отрезала я. — Я подписала договор. Но не потому что помощь нужна тебе, а потому что помощь нужна твоему сыну, а мне — квартира. На тебя мне плевать, запомни это. — Дёрнула локтем. — И руку убери. Я тебе не жена, я всего лишь няня твоего ребёнка.

Лера

Я была готова к тому, что наткнусь на мелочи, оставшиеся после Роминой любовницы. За несколько месяцев глобально изменить что-то она бы не успела, но привнести своё — запросто. Особенно в кухню и спальню. Но в кухне всё осталось, как раньше. Та же посуда, которую выбирала я, та же конфетница на столе и подставка под специи. И даже коврик в ванной остался прежним: бирюзовый с абстрактными светлыми мазками, как будто сделанными кистью. Я купила его в Италии, а Рома потом долго смеялся, что все тащат чемоданами шмотки, а я — дурацкий коврик.

Лучше бы эта девка переделала всё подчистую! Тогда было бы не так больно. Но нет же!

На обустройство детской Рома денег не пожалел: всё было красивое, аккуратное, каждая мелочь продумана — явно работа дизайнера. Я бы своему сыну лучше не пожелала.