— Да всё я понимаю.

— Если бы понимала, не сидела бы у меня. Что ты Ромке своему сказала?

Я предпочла промолчать, только посмотрела красноречиво. Марина с упрёком покачала головой. Ей повезло, что она не слышала, какими именно словами и в каких выражениях я объясняла бывшему мужу, куда он может катиться со своими «курсами молодой матери». Я и сама не догадывалась, что знаю такие выражения.

— Я держалась, Марин. Правда держалась, пока он не вспомнил, что я хотела ребёнка. Это как издевательство было.

— Пошутил мужик неудачно, какое издевательство?

— Ничего себе пошутил! Он пришёл ко мне с ребёнком от своей любовницы, предложил квартиру в обмен непонятно на что, а потом ещё эти шутки! Да я готова была ему глаза выцарапать!

— У мужиков бывают тупые шутки! Успокойся! — рявкнула вдруг Марина.

Я раскрыла сумку, достала приготовленный для Марины подарок и положила на стол.

— Маникюрный набор, — пояснила на её вопросительный взгляд. — Хороший, немецкий. На твой без слёз не взглянешь.

Маринка тоже выдохнула и, достав набор, внимательно рассмотрела каждый предмет. Пару минут мы провели в тишине. Марина отложила подарок и дотронулась до кончиков моих пальцев.

— Не будь дурой, Лер. Насчёт развода ты меня не послушала, хоть сейчас послушай. Такими предложениями не разбрасываются. Это твой шанс устроиться в жизни. В конце концов, ты потратила на него три года жизни, почему не взять то, что идёт к тебе в руки. Да, меркантильно, но справедливо. Заключишь с ним договор, пусть напишет, что обязуется тебе квартиру отдать…

— Да не нужен мне договор, — запальчиво перебила её. — Я Рому знаю, не станет он меня обманывать.

Сказала и замолчала. Глупее было сказать ещё что-то вроде «он меня не предаст».

— Я не про личное, — добавила тихо. — То есть…

— Я поняла, про что ты.

Минусов у Марины было достаточно, но плюсов куда больше. Особенно её прямота и честность. И поддержать она умела, как никто. Не знаю, что бы делала в первые дни, если бы не она. Оставила бы кучу денег в отеле и с ума сходила от переживаний в гордом одиночестве.

— Ты права насчёт договора. Хватит быть наивной идиоткой.

— Значит, ты решила согласиться?

— Пока я ещё ничего не решила, но, если вдруг решу, сразу поставлю рамки. Во-первых — договор, во-вторых, ничего личного.

Сказала я уверенно, а внутренний голос напомнил про штамп в паспорте. Ни он, ни обручальное кольцо не спасли меня от предательства. Если Рома захочет, вывернет всё наизнанку, я и вякнуть не смогу. С его-то возможностями и деньгами. Но этого Маринке я говорить не стала. Взяла телефон и прямо при ней отправила Роме сообщение:

«Надо встретиться. Хочу обсудить твоё предложение».

***

Ответа от бывшего мужа я не дождалась. По дороге домой гадала, занят он или после нашего разговора понял, что я поставила точку. В любом случае злость не оставляла ни на секунду. Я уже десять раз успела пожалеть, что написала ему. Из головы не шла картинка — Ромка с завёрнутым в одеяльце сыном. И другая — Рома и беременная девица. Почему-то никак не выходило принять, что она умерла.

Уже почти дошла до подъезда, как свет от вспыхнувших фар ударил в глаза. Инстинктивно прикрыла их ладонью, а когда убрала, увидела бывшего мужа. Вот мерзавец!

— Написать не мог? — поинтересовалась с язвительностью.

— Решил, что лучше так. Что ты решила?

— А с чего ты взял, что я что-то решила?

Он вдруг сжал мой шарф, посмотрел в глаза.

— Потому что ты решила, — сказал тихо, держа, как за поводок. — Я тебя очень хорошо знаю.

— Ничего ты не знаешь.

Я выдернула шарф из его руки.