Бабуля! Где же ты? Ты мне так нужна!

По моей щеке провели рукой. Открыла глаза и всеми силами попыталась изобразить полную прострацию. И как бы ни хотелось убить взглядом, обвела равнодушно колпак, очки, маску, задержалась на густых, уже с сединой бровях, и медленно закрыла глаза, словно хочу спать. В груди бушевал такой ураган, что не сорваться было сложно.

«Лежи! Не кричи! Ничего не проси! Ничего! Просто лежи и делай вид, что спишь. Тогда они сами отвяжут». – Повторяла как мантру слова, которые сказала Яра.

Когда осталась в палате одна, дала волю слезам. Но старалась не рыдать, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Через некоторое время меня подняли и отвели в туалет. Пожилая женщина в белом халате зашла прямо со мной. Руки мне так и не развязали, только немного ослабили.

Я умылась и намочила рот. Во рту было так сухо, что язык не шевелился. Попробовала попить.

– Ты что, пить хочешь? – спросила женщина. Я кивнула. – Да, что же это такое?! Пойдём, я принесу тебе попить.

Она отвела меня в палату, но привязывать не стала. Я осталась сидеть на своей кровати. Тело затекло и ныло. Жутко хотелось встать, но я боялась даже пошевельнуться. Просто сидела и ждала.

Мне принесли тёплый сладкий компот в пластиковом стакане. С жадностью выпила, но жажда не прошла.

– Извини, больше не могу. Возле двери есть звонок. Захочешь в туалет, позвони. Но только до вечера. Потом я уйду. Не надо тебе лишний раз сверкать своим личиком перед медперсоналом. Не посмотрят, что пациентка.

– Сколько я здесь?

– Вторую неделю.

– А кто меня привёз?

– Этого я тебе сказать не могу.

– Мне нужны гигиенические прокладки.

– Я сообщу.

И она ушла. Лежать не хотелось. Совсем. Как же так?! Я целую неделю ничего не помню?! Сколько мне здесь ещё находиться? И тут я вспомнила! Я звала бабулю! Моя родная бабуля? Рябинина Екатерина Петровна! Что же произошло, и где мой… сын? Его я видела только один раз. Помнила, что родила, и всё. Дальше пустота!

Паника чуть снова не накрыла меня с головой, но я успокаивала себя тем, что ба обязательно позаботится о своём правнуке. А мне нужно просто отсюда выбраться! Поэтому я буду паинькой, как учила Яра. А потом получу ответы на все вопросы.

Время тянулось ужасно медленно. Я почему-то очень надеялась, что Яра снова придёт, и боялась пропустить её приход.

Меня разбудил какой-то грохот в коридоре, крики и ругань, видимо я всё-таки заснула. Но как ни старалась что-нибудь узнать, ничего не поняла. Вскоре всё стихло. А Яра так и не появилась.

***

Из клиники меня выписали ровно через две недели. Увидев свою бабулю, не сдержалась, слёзы сами потекли из глаз.

– Не реви, – прокаркала ба. – Слёзы тебе ещё пригодятся.

Я не узнавала всегда бодрую и целеустремлённую бабушку. Она осунулась, её всегда прямая осанка согнулась, морщины стали заметнее, и в глазах погас блеск.

– Ба? – спросила.

– Всё дома!

Даже в такси она молчала. Словно не хотела раскрывать какую-то страшную тайну.

– Ба, что происходит? – Не выдержала я, когда такси отъехало.

– Не знаю, дочка. – Тяжело вздохнула ба. Постояла несколько секунд и открыла ворота . Она частенько меня называла «дочкой», изо всех своих сил пытаясь быть и за мать, и за отца, и за единственную бабушку.

– А Кирилл с кем?

Ба резко развернулась, пронзила своим пристальным взглядом насквозь.

– Значит, ты так и не вспомнила? Хорошо же они тебя напичкали.

– Не вспомнила что, ба?

– Как попала в клинику.

Я покачала головой.

– Нет.

– Пойдём в дом. Там и поговорим. Она согнулась ещё сильнее, словно ноша оказалась непосильной.