– Зачем?

– Ты на привидение похожа! Хотя, мне кажется, они и то лучше выглядят!

Ба была права. Как всегда. То отражение, которое я замечала изредка в зеркале, было мало похоже на меня. Я, словно тень, слонялась по пустому холодному дому.

При-ви-де-ние.

– Я сегодня ела, – ответила, чтобы бабуля успокоилась.

Или вчера. Не помню.

Я старалась вспомнить, но не могла. Словно сделали плохой монтаж, вырезав не тот кусок плёнки.

Меня нисколько не удивило, что Оля не то, что ни разу не пришла, она даже не позвонила! Или узнав, что я попала в психиатрическую клинику, решила, что со мной опасно общаться? Возможно. Но даже это меня не волновало.

О карьере учителя начальных классов пришлось забыть. Кто допустит к детям психически нездорового человека? Правильно! Никто! Поэтому диплом можно смело сжечь на ритуальном костре. Только вот сырая погода, словно специально не позволяет этого сделать.

Я не знаю, чем поила меня ба. Но она каждое утро заставляла выпить ту гадость, которую лично заваривала. От одного запаха начинало мутить. Но ба была непреклонна! И приходилось выпивать всё, до последней капли! Это тебе не медсёстры, которым можно показать открытый рот, спрятав таблетки под языком! Это ба!

На пятый день абсолютно бесполезного существования я категорически отказалась пить эту мерзость.

– Бабуль, можешь не стараться, и не вонять этой гадостью на весь дом! Я больше пить это не буду!

Но вместо того, чтобы привести тысячу и одну причину, ба вздохнула.

– Ну, слава богу! Я думала, ты дольше будешь безропотно делать, что тебе говорят.

Не поняла?

– Так ты специально выбрала самые мерзкие травы?

– Конечно! Но не настолько они мерзкие! Очищают кровь и желудок. Так что ничего не зря! А вот то, что ты могла даже помои пить, это было плохо. А так хоть какая-то воля появилась.

– Ты вот без своих нравоучений не можешь, да?

– А как ты хотела? Пока я жива, терпи! Или ты думаешь, я буду спокойно смотреть, как ты медленно угасаешь? А вот хренушки! Хотя корешок хрена тоже надо было добавить! Что-то я запамятовала, – бабуля даже расстроилась. – Вот ядрёненький напиточек бы был! И главное – полезный!

– Ба! – она прекрасно знала, что я не люблю запах хрена. И её любимую смесь: «Помидор, чеснок и хрен – будешь как Софи Лорен!» – на дух не выношу!

– Не бакай! Марш за стол, я сказала! Одни глазюки остались, кожа да кости! Всех привидений краше!

– А я, может, к конкурсу Мисс Привидение готовлюсь?

– Я тебе сейчас приготовлюсь! Меня пожалей! Сколько я ещё мучиться буду, на тебя глядя?

– Прости, бабуль! Я не хочу есть.

– А надо!

Пришлось запихнуть в себя несколько ложек бульона.

– Ника, не нервируй меня! Ешь, я сказала!

– Бабуль, а где мой телефон?

– Зачем он тебе? – насторожилась ба.

– Пока не знаю.

Мне стало интересно, а куда делись мои вещи?

– В сумке они. Так и стоят. Хотела постирать. Да всё руки не доходили.

Прошла в комнату и поставила сумку на кровать, долго не решаясь расстегнуть молнию.

– Ника, подожди! Я уберу кое-что, – всполошилась бабуля. В роддом я брала с собой и детские вещи, так планировала находиться  в палате «мать и дитя».

– Всё нормально, ба, не беспокойся. Истерики не будет. Слёз тоже. Нет их больше.

Но в сумке детских вещей не оказалось.

Совсем.

– Ба, ты точно ничего не вытаскивала? – переспросила бабушку.

– Ника, рановато ты меня в склерозницы записала. Я тебе всех, начиная с Рюриковичей и заканчивая Романовыми без запинки назвать могу.

Это ба может! Даже сомневаться не приходится. Но вот куда делись детские вещи? Было странным.

– Ника, может, ты их сама там оставила? – Предположила ба. – Отдала соседке своей, раз тебе не нужны?