– Ну, и кто из нас теперь ничтожество? – мое время ликовать, пока охрана в шоке.

Однако, недолго. Потому что я слышу звяканье металла о бетон. Твою ж мать! Комната моментально заполняется газом. Мое, не слишком послушное тело, начинает оседать на пол. Глаза против воли закрываются, утягивая меня в темноту, последнее, что я слышу: «Парни, вон он!».

Вырываюсь из небытия, когда меня начинает трясти. Почему-то земля перед глазами дрожит, а в живот давит что-то твердое. Не сразу соображаю, что меня несут на плече. Тесак – я почти уверен в этом. Хлопаю его по ноге.

– Поставь меня, – хриплю и почти не узнаю свой голос. Больше похоже на карканье осипшей вороны. Млять…

Кажется, время замирает, а меня медленно возвращают в вертикальное положение. Рассвет. Раннее утро. Участок дома Довженко. Демон сразу страхует сзади – я его чувствую затылком. Тесак напряженно заглядывает в глаза, видит, что я стоять не могу, шатает.

– Тох, ты очень истощен, давай в исходную и поехали, пока все тихо. Мы еле тебя нашли. А с этими потом разберемся.

– Не, брат. Спасибо, конечно, но это мой бой. И он еще не окончен. Я должен достать эту тварь, понимаешь? – пытаюсь вложить хоть какие-то эмоции, собрать отголоски воли, но внутри пусто.

– Бай, не дури! Ты не в том состоянии, да и домашние… – начинает Демон.

– Нет у меня домашних. Это у тебя Капитошка и Галка. У меня есть только сын. И я его не предам.

– Ну, я так и понял. Только вот девчонка твоя, рыжая, точнее, не твоя – Ванина, места себе не находит уже неделю.

– Как неделю? Меня что, не было неделю?! – вот это я порешал вопросы за пару дней…

– Так точно, товарищ майор! Неделю! Сейчас тебя в больничку и…

Не успеваю возразить друзьям, как из ниоткуда по нам открывают огонь. Спасибо, хотя бы одиночными выстрелами. Всё, на что меня хватает – оттолкнуть Димона с линии огня. Бок тут же опаляет свинцовой болью. Огнестрел. Паршиво. Но, как ни странно, это даже бодрит.

Парни вступают в перестрелку, а я откатываюсь в сторону и вижу, как к одной из машин, с кипой бумаг в руках, передвигается Довженко. Его прикрывают два тела. Адреналин тут же разгоняет кровь, заставляя мозг перекрыть сигналы боли и заглушить инстинкты самосохранения. Утенок, я сделаю это для тебя! Для нас обоих. Я заставлю урода пожалеть о каждом своем слове. Рыжий он! Обрею, мразь! У моей мамы были волосы цвета осенней листвы, сын очень на нее похож. И на мои детские фото. Тут и тест не нужен. И плевать, с кем кувыркалась Леся! Ваня – мой! Да они с Абесинкой больше родственники, чем со сраным Довженко. Урою!

Организм мобилизует все резервы, вот оно – второе дыхание. Мне везет. Одного бойца уже подстрелили, и я могу подхватить его оружие. Однако Довженко, подставляя второго охранника, прыгает в первый джип и срывается с места. Мне ничего не остается, как воспользоваться вторым авто.

С диким визгом машина срывается с места. Беру курс за Довженко. Как только, удается поравнять авто примерно на одной колее с джипом спереди, открываю окно, и начинаю палить по колесам. Черт! Столько осечек у меня не было никогда! Паскудина еще и машиной виляет из стороны в сторону, пока мне не удается попасть в переднее правое колесо. Довженко пытается уйти из заноса, но заднее правое съезжает на песок. Всё – машина уходит в неконтролируемый занос. Епта, полный привод. Я прижимаю его сзади до тех пор, пока не ощущаю резкий, вырубающий удар. Кажется, джип рыжего влетел в дерево, а я – паровозом в зад. И снова темнота…

***

Что же так противно пищит? Дьявол. Почему щиплет вену? Мать вашу за ногу, как тяжело дышать, что-то мешает. Трубка?! Пробую дернуться. Выходит с трудом, но внимание я привлекаю.