– Как же ты так облажался, Бай? Я тебя помню не таким, командир. Или тебя так баба подкосила?

Тихий мужской голос смутно напоминает одного моего салагу, еще с той поры, когда я гонял по точкам, как и Башметов.

Хочу ответить, но не могу. Во рту пересохло. Даже знак какой-то подать не могу, потому что вишу на веревках, а не цепях.

– Я не могу тебя отсюда вытащить, сам понимаешь – своя шкура дороже. Но ты мне помог тогда, жизнь спас. Собой рисковал и всей операцией, когда я на мину наступил. Однако, меня вытащил из передряги живым, хоть и малость оконфуженным. Поэтому…

Чувствую движение около своих ног – кажется, их освобождают от веревки. Да! Неожиданная небольшая свобода дает возможность немного разработать затекшие нижние конечности. Чувствую, что нога чем-то перетянута в одном месте. Ну да, последствие недопыток.

Чуть погодя моего рта касается пластиковое горлышко. Бутылка! Плевать, что в ней. Хотя нет, надеюсь – вода. Потому что у меня план один – закончить начатое!

Жадно присасываюсь к бутылке, когда на губах появляется первая капелька воды.

– Тише ты, не спеши, а то кишки вывернет! – шипит на меня голос неожиданного союзника. Все же, надеюсь, что я пью именно воду и нежданный визитер со мной не играет в какие-то странные игры.

– Руки развязать не могу. На вот, держи, если справишься. Только учти – я буду стрелять по ногам, когда попробуешь сбежать. За остальных не ручаюсь.

– Спасибо, Игнат, – едва слышно шепчу, когда в моих руках оказывается небольшой складной нож.

– Меня уже давным-давно зовут исключительно Волох, командир. Все твои вещи в левом углу. Удачи тебе.

Фонарик гаснет, а я слышу удаляющиеся шаги. Однако, Игнат покинуть помещение не успевает, потому что сюда ещё кто-то входит. Различаю топот нескольких человек.

Щелчок, и комнату озаряет не слишком яркий свет. Благо, глаза успели привыкнуть к фонарику, поэтому меня не слишком слепит.

– А вот и предатель нарисовался. Жаль. Ты мне нравился, Волох, – с кривой усмешкой произносит Довженко.

Твою мать! Выстрел, и Игнат безвольной тушей падает на пол. Я не хотел этого. Жаль парнишку.

– Вижу, тебе моя собачка веревку на ногах перегрызла. Ты все равно ничего не можешь против меня. Ты – ничтожество, Бойков, – снова скалиться рыжий, и начинает заливаться смехом. Больше похоже на лай гиены. Бррр.

– Тогда ты смело можешь подойти ко мне. Не так ли? – отвечаю в тон я. Немного промочил горло – и уже почти человек. Еще бы руки лучше слушались. Не хватало еще выронить драгоценный подарок, что стоил другому человеку жизни.

Стараясь не привлекать внимание, раскладываю между ладонями нож. Отлично. Длина клинка сантиметров пять. Ну же, Бойков, соберись, тряпка. Борись! Руки вспоминают свое дело. Не спускаю глаз с мажористого упыря. Сссуука! Пинает ногой тело Волоха, и перешагивает, словно через лужу. Мразина! Движется на меня вальяжной походкой. Давай, падла, подходи. Главное – с веревкой выждать правильный момент. Только бы Довженко повелся!

Рыжая паскудина приближается ко мне. Почти идеально. Еще шажок.

– Сейчас я тебе покажу, что такое боль, уродец, – скалится он и делает замах рукой.

– Не сегодня, дружище, – чуть качнув телом вперед захватываю растерявшегося на миг Довженко ногами. Острый нож освобождает руки, и я всем телом наваливаюсь на своего противника. Под тяжестью моего веса мы падаем на пол. Успеваю разомкнуть и немного сместить ноги, чтобы этот урод мне их не переломал своей тушей. Сразу же откатываюсь в сторону, и тяну рыжего за собой. Миг – и я фиксирую заложника двумя руками, одна из которых с ножом, приставленным к горлу.