На улице я немного успокаиваюсь, хотя возмущённое клокотание в груди ещё бьётся. Мы с Машкой пьем напиток, она задаёт мне много вопросов, на которые я терпеливо отвечаю. Ну вот же, пусть пример с дочери берет — надо уметь разговаривать.

И Михаил, судя по всему, не понимает, что он только подогревает интерес своими загадочными ответами. Был бы здесь Слава, точно бы сказал, что любопытство до добра меня не доведет. Знаем — плавали. Меня вечно тянет докопаться до сути, и ничего предосудительного я в этом не вижу. Но у Славы я спрашивать не буду. Как он правильно сказал, тайна отношений с клиентом.

— Соня, а где твоя мама? — Машка, сама того не понимая, подводит меня к интересующей теме.

— В Турции живёт, в другой стране, — отвечаю я. — А тв…

— Мария! — зовёт дочку Михаил, не дав мне задать вопрос.

Вот как чувствовал! Ладно, значит, не судьба.

18. Глава 18

Расцветающие плодовые деревья, запах мяса на старом мангале, где теплятся угли, поднимающийся из трубы бани дымок — я, честно говоря, забываю обо всем. Просто получаю удовольствие от этого единения с природой, дышу полной грудью, наслаждаюсь лёгким жужжанием проснувшихся насекомых, хотя думала, что не люблю их.

Оказывается, и в деревенской жизни есть свои прелести. Даже их много. Где ещё так посидеть? Да все пляжи Турции и рядом не стояли.

— Соня, тебе нравится? — спрашивает Машка.

— Очень, — искренне отвечаю.

И ни капли не лгу. Мне действительно здесь нравится, несмотря на то, что мы с Михаилом, кажется, перешли все грани.

Закат окрашивает все в оранжево-красные тона, и я делаю несколько фотографий, захватив при этом и Михаила у мангала. Мы с Машкой не забываем и селфи сделать, дурачась на скамейке.

Еда на улице, баня — это все для меня настолько непривычно, но плевать, что сок от мяса капает на костюм. Почему-то здесь не хочется сидеть с вилкой и ножом. Ещё и разбираться, что для чего предназначено. Сейчас все по-простому. И даже Михаил обходится без своих заковыристых фраз. Больше вообще щебечет Машка, пока не начинает зевать.

Уже горит фонарь и свет у крыльца, привлекая насекомых. И я себя почему-то ассоциирую с мотыльком, летящим на свет. Мне не надо было сюда приезжать, но я уже здесь. Мне не надо было сближаться с Машкой, но факт неоспорим, стоит его признать.

Михаил уводит малышку, точнее, подхватывает на руки и несёт в дом.

Я же иду в баню. Мне уже показали, где горячая вода, где холодная и как вообще всем этим пользоваться. Не водой, конечно, а самим помещением. Надолго меня не хватает. Да, к такому тоже привыкнуть надо. Жарко, пусть и пахнет приятно. Деревом, таким смолянистым.

— Софья, — стук раздается, когда я выхожу в предбанник, — у вас все в порядке?

— Да, — отвечаю, взяв полотенце. — Я почти выхожу.

Михаил ничего не отвечает и, видимо, уходит. А я, кажется, сейчас начну клевать носом, прямо как Машка. Баня стала отличным завершением дня, расслабила. Натягиваю на себя одежду, открываю дверь, и прохлада весенней ночи неожиданно очень хорошо бодрит.

Обнимаю себя за плечи.

Михаил уже убрал следы нашего ужина с улицы, в кухонном окне горит свет, поэтому направляюсь в дом. Замираю в дверях кухни, хочу пожелать Михаилу спокойной ночи и уйти. Машка уже спит, надо и мне последовать ее примеру. А то, когда мы с ее отцом наедине, обычно говорим друг другу черт пойми что.

— Проходите, Софья, — увидев меня, говорит Михаил. — Хотите чая от тети Вали? Она сама его делает.

— Мы же вроде на «ты» перешли, — вспоминаю я, занимая табуретку между мойкой и столом.