Мне на физическом уровне плохо. Желудок резко скрутило спазмом.

— Когда вы готовы приступить к работе? У нас прекрасный гостевой дом. Мы даже готовы выделить его под вас, чтобы ыы не жили с прислугой, — тараторит Эльмира. — Давайте пройдем в кабинет и обсудим график. У Артурчика есть и другие занятия — плавание, ритмика…

Она продолжает верещать, а у меня в ушах нарастает звон. Я сейчас вот-вот упаду. Плохо… Хуже быть не может…

— Простите, я… — не контролирую себя, делаю несколько шагов назад. — Простите… Вы знаете, Эльмира, я передумала… Нет, не получится… Я не смогу согласиться на эту работу…

***

— Надо поговорить, Маша, — слышу в трубке до боли знакомый голос. Такой знакомый, что по телу сразу сто тысяч иголок. Больно. А мне до сих пор больно, оказывается, — вживую. Где можно встретиться? Я в центре.

Я смотрю в зеркало на свое заплаканное лицо, успевшее распухнуть от количества пролитых слез. Уже битый час пытаюсь взять себя в руки дома у Лизки. В таком виде не хочется показываться ни перед бабушкой, ни перед Алисой. Она чуткая девочка, сразу поймет: что-то случилось.

Да, малышка, случилось… Я нечаянно встретила твоего папу… Который не знает, что ты есть… И чтобы быстро найти деньги тебе на операцию, я должна работать нянькой его сына от другой… Той, ради которой он меня бросил четыре года назад…

Думала, что заросло. Нет, не заросло…

— Зачем встречаться, Амир? — тяжело выдыхаю. — Ты ведь прекрасно понял, почему я ретировалась… Я не смогу работать в твоем доме. Это во всех смыслах некорректно и неэтично. Думаю, не стоит объяснять почему…

Мой голос сейчас, наверное, звучит сипло, но плевать. Я настолько изничтожена внутри, что сил нет.

Все мои надежды, ради которых я даже переборола себя и согласилась на странную работу, вмиг улетучились. На кону здоровье ребенка… А я даже сделать с этим ничего не могу. Полностью беспомощна…

Первый порыв — отказать, бросить трубку и никогда больше не вспоминать о сегодняшнем дне, но… Я слишком хорошо знаю Амира Каримова. Он не знает слова «нет». И если что-то решил, то ничего не изменится. Мои мысли подтверждает его следующая фраза.

— Ты же понимаешь, что мы все равно сейчас увидимся, Маша, — отвечает он мне тем самым железным тембром голоса, который мне так хорошо знаком.

Амир Каримов не приемлет отказа. Это фраза, которую я услышала от него в первый же день нашего рокового знакомства…

— Через час в кафе. Локацию я скину. — Нет сил сейчас пререкаться. Просто посмотрю ему в глаза и скажу всё то же самое, что сказала его жене.

Когда я приезжаю в нужное место к обозначенному сроку, он уже сидит за столиком. Захожу, и сердце невольно пропускает несколько ударов.

Идеально посаженное пальто нараспашку, внизу рубашка и галстук. Он прямо с работы. Лицо уставшее, но холеное. Он вообще для этого кафе выглядит анахронично. Слишком красивый, слишком шикарный, слишком во всем…

Амир Каримов… Мужчина-ураган. Мужчина, который при желании не останавливается ни перед чем. Мой первый мужчина. Мой главный мужчина. Тот, кто, как мне когда-то казалось, любил меня… Правда, он никогда об этом не говорил. Даже когда я спрашивала в лоб.

«— Любишь? — висну на его мощной шее, целуя в губы. — Ну скажи, что любишь… Знаю же, что любишь…

— А если знаешь, зачем спрашиваешь? — улыбается одними глазами. Губами Амир Каримов улыбаться никогда не умел. Его губы если и меняли свою форму, то лишь в надменной усмешке, или в пренебрежении, или… в страсти и одержимости, когда он снова и снова доказывал свою власть над моей душой и телом…