– Ты очень хороший отец и человек, Олег. Я правда хочу, чтобы у тебя всё получилось. Ты мог стать одним из тех толстосумов, которые остались на благотворительном вечере, но ты остался собой. Это очень-очень важно, Олег. Жизнь, она не бывает идеальной. В ней бывают взлёты и падения, радостные и действительно мрачные моменты, но во всей чехарде этих событий очень важно не забывать, кто ты есть, не забывать, что ты в первую очередь человек.

– А иногда так хочется стать Суперменом! – с грустной усмешкой вздыхает Аторов.

– Понимаю. Но не всё подвластно какому-то одному конкретному человеку. Но ему подвластно главное – оставаться человеком при любых раскладах. Рано или поздно чёрная полоса заканчивается, и дальше нам приходится жить с собственными ошибками. Впрочем, счастливые моменты тоже имеют свойство подходить к концу… – я осекаюсь. – Не слушай меня, я сама не ведаю, что несу! Веселящие пузырьки игристого слишком быстро добрались до мозгового центра!..

– Да, нет, Аня. Всё ты правильно говоришь. Даже на кольце царя Соломона была надпись: «Всё проходит, и это пройдёт». Так и есть. Нам остаётся в любых обстоятельствах лишь просто двигаться вперёд, удерживая свои человеческие качества на высоте и не опускаясь до маргинального уровня. – Аторов плавно тянет меня вперёд, и мы продолжаем движение. – Знаешь, сколько раз я хотел сдаться? Окрыситься, как многие в моей профессиональной области? Делать пустышки и грести бабло лопатой? Потому что на каждом шагу меня поджидают препоны, подставы, разбирательства…

– Ты не такой, Олег. Пока ты веришь в своё дело, оно будет работать. Пусть не в тех масштабах, в каких тебе хотелось бы, но… – я часто дышу, борясь с подступающими слезами, – те дети, которые благодаря тебе получили шанс на жизнь… Это и есть чудо, Олег. Ты делаешь чудеса. Ты замечательный человек. Никогда не сдавайся.

– Ну, скажешь тоже! – Аторов смеётся. – Я простой мужик, Аня, но послушать тебя, так чувствую себя тем самым пресловутым суперменом!

– Для кого-то ты и есть Супермен.

Мы останавливаемся у ступеней, ведущих на набережную. Здесь можно пойти прямо, вниз, на широкий городской пляж. Ноги будут вязнуть в песке, а морской бриз запутается в волосах. Олег Фёдорович будет мил, приобнимет меня за талию, чтобы мне было удобнее идти вдоль берега. Можно пойти направо, в парк культуры и отдыха. Можно пойти влево – к жилым массивам. Или назад – в центр, где нас ждёт автомобиль.

Но мы стоим на верхней ступени и молчим.

– Аня… – напряжённо подзывает Аторов.

– Что?

Он молниеносно оказывается критически близко ко мне. В слишком искушающей и опасной близости.

Мужчина слегка наклоняет голову, заглядывая в мои глаза.

– Не бойся меня, Аня, – умоляюще шепчет он.

Это так странно: мы фактически спим в одной постели и при этом мы друг другу никто. Чужие люди.

От этого осознания почва уходит из-под ног. Не сразу я понимаю, что поддерживают меня сильные руки Олега.

– Не бойся. – повторяет он. – Не хочу обидеть. Познать хочу…

Расстояние между нами стремительно сокращается. Не уверена, как должна поступить в этой ситуации. Как будет правильно. На что я имею право.

Очевидно же, что ни на что подобное!

Но жар его тела согревает душу, а сильные руки не позволяют сдвинуться с места.

Тяжёлое дыхание скользит по моим губам, я закрываю глаза от страха и предвкушения, не имея ни сил, ни желания сопротивляться.

– Посмотри на меня, Аня, – высвистывает сквозь сжатые зубы Аторов, и я понимаю, как непросто ему сейчас удаётся не наброситься на меня.