— Тормози! — заорал я, не сводя взгляд со светофора, который подмигивал мне красным глазом.

— Тормоза придумали трусы, — хихикнула эта идиотка, на полной скорости пролетая в миллиметре от капота грузового монстра.

Боже, кому я доверил своих детей?

— Вы уволены… — прохрипел я, когда машина остановиларыльсь у крыльца концерна, и выпал из дурацкой машинки, чувствуя, как дрожат колени.

И, кстати, откуда она узнала, куда меня везти? Я ж не говорил ей адрес.

— А вы мне адрес еще в больнице сказали, — белозубо улыбнулась Алла, предвосхищая мой вопрос и пропустив мой месседж об увольнении. — Я отъеду ненадолго, чтобы не торчать тут, как волосок на лысине, позвоните, когда вас забрать.

— Вы не поняли. Я сказал — вы уволены. Скажите, куда заехать за девочками. И вы свободны, — зло выплюнул я.

Она дернула острым плечом, достала из захламленного бардачка обгрызенный карандаж и, мазнув по грифелю розовым язычком, накарябав адрес на жирной салфетке, протянула мне. Впервые в жизни няня не сбегала из моего дома с воплями и подпалинами в волосах и на теле, а я ее уволил. Так странно.

Алла Борисовна молча махнула мне тонкой ручкой и так газанула с места, что меня обдало облаком пыли и мелких камешков.

— Господи, слава богу. Больше я никогда не увижу эту адскую бабу, — подумал я, но сердце что-то предательски карябнуло.

Какая-то непонятная жалость. Прогнав ненужное чувство, я зашагал по ступеням крыльца, размышляя, кто же та тварь, которая продает мои идеи конкурентам. Найду и прилюдно колесую, чтоб другим неповадно было. Я, конечно, сам виноват — совсем забросил работу, но теперь я вернулся. И вернулся насовсем, а это значит, что никому не позволено так нагло и беспардонно распоряжаться моим делом, которое я поднял когда-то с нуля, вложив все, что у меня на тот момент было, даже старую отцову «Ауди» продал — последнее, что у меня осталось от родителей.

Расправив плечи, я толкнул тяжелую дверь и шагнул в кондиционированную прохладу офисного холла. Шагнул и тут же был сбит с ног стройной маленькой шатенкой, ослепнув от боли.

— С вами все в порядке? — встревоженно спросила красотка.

— Да, — кивнул, рассматривая женщину. Не в моем вкусе. Волосы цвета воронова крыла зачесаны нзад до гладкости, так что кажется, что их вообще нету, что-то хищное во взгляде и родинка крупная над губой — полная противоположность Алле. Тьфу ты черт, далась мне она!

— Я Ада, — протянула мне руку женщина, желая помочь подняться.

Я взял ее за теплую ладонь, глядя, как улыбка преображает миловидное личико, делая его похожим на маску. Моргнул, прогоняя наваждение, и поднялся с пола

— Спасибо, Ада, — игриво ухмыльнулся. А она ничего! Попка, как орешек. Симпатичная. — Меня зовут Алексей Михайлович

— Я знаю, босс, — игриво ответила симпатяжка и, поведя крутым бедром, пошла туда, куда направлялась, пока я не встретился на ее пути, — увидимся.

Я стоял, как истукан, провожая ее взглядом. Надо будет распросить Андрюху, что за птичка. Хотя, наверное, он уже отметился на дамочке. Обычно мой зам не пропускает таких лакомых кусочков...

— Выглядишь — краше в гроб кладут, — вместо приветствия прогудел Андрюха, поднимаясь навстречу из моего кресла.

Моего, твою мать!

— Какого черта ты тут делаешь? — поинтересовался я, с трудом справляясь с яростью, глядя в улыбающееся лоснящееся лицо зама.

— Исполняю обязанности, — спокойно ответил он и уставился на журнал, который я позорно свистнул у несчастной администраторши в больнице и теперь с громким стуком бросил на полированную столешницу перед не ловящим мышей Андреем Михайловичем Славовым. — Ты чего нервный-то такой? Или обиделся, что я тебя домой не отвез?