— Все в порядке, — выплюнул я, разглядывая морду Соловьева — моего главного конкурента, белозубо улыбающегося с центрального разворота издания для дам.

Рядом с ним так же искуственно скалилась его ведущая модель, облаченная в платье, модель которого я самолично утвердил для проекта, и которое должно было стать жемчужиной долбанной коллекции. Твою мать, кто? И эта ненормальная Алла, которая давно уже должна быть тут, что-то не особенно спешит. Хотя я привык, что мои подчиненные делают то, что я им говорю, по первому требованию. Все, только не эта наглая баба.

Она ворвалась в фойе, словно ураган. Вот реально. Вмиг заполнив своим тщедушным тельцем пространство. Так что я даже не понял, почему так трудно стало дышать.

— И чего вы врали, что не можете добраться на такси? — громко спросила она. Так громко, что все редкие для этого часа посетители больницы сразу уставились на нас, ожидая шоу. — Я, между прочим, неслась, как на пожар, савраской, аж вся жопа в мыле, а он тут шлындает бесцельно. А мне девочек надо было оставить ради того, чтобы здорового лба домой доставить.

— Вам не кажется, что вы забываетесь? — наконец, взяв себя в руки, прохрипел я и, крепко схватив ее за острый локоток, потащил за собой в палату, даже не вспомнив о больных ребрах. Да и черт с ними, эта нахалка смогла довести меня до бешенства! — Я ваш хозяин, между прочим, так что будьте любезны вести себя как подчиненная, а не как базарная торговка. И соблюдайте субординацию, черт вас дери!

— Работодатель, — нагло хмыкнула Алла Борисовна, пропустив мой спич мимо маленьких ушек, украшенных скромными серьгами, — хозяев у меня нет, привыкайте. Ладно, идемте уж, горе немощное. — Подхватив сумку, эта девка зашагала размеренным шагом, а я поплелся за ней, как щенок на веревке. Блин, ненавижу эту нахалюгу. Убил бы. — Ну садитесь уже, домой вас отвезу и за малышками поеду. А то как бы чего не вышло, — задумчиво протянула она.

Нянька стояла возле своего «Шмаровоза», призывно распахнув дверцу.

— За бабушку боитесь? Не бойтесь, мои дочки старушек не жарят на углях, — подколол я, но Алла отреагировала вяло.

— Зато некоторые бабули с этим неплохо справляются, — прошептала несносная девка, но я на эти ее слова не особо внимание обратил.

— Нет, Алла Борисовна, едем в офис, — приказал я, — бабушке вашей я доплачу за неудобства.

— Ей не нужны деньги. Слушайте, вы меня наняли за детьми присматривать, а не быть вам личным шофером, — в ее голосе послышались напряженные нотки, даже, показалось, испуганные.

— Я не приказываю. Прошу, — посмотрел я на Аллу Борисовну совсем другими глазами.

Она, оказывается, очень симпатичная: глазищи синие, нос курносый и слегка конопатый, что придает лицу немного детское выражение, и капризно оттопыреная нижняя губка делает ее очень сексуальной. Я с трудом сдержался от желания укусить ее за эту розовую, похожую на вишенку губу. Твою мать, надо наведаться к Снежане спустить пар, я у нее уже месяц не был. Иначе скоро на всех бросаться стану. Даже на эту. . .

— Вы о чем задумались, вообще? И почему так на меня смотрите? — нарушила Алла повисшее в салоне автомобиля тягостное молчание. — Отвечайте, мне не по себе.

— И как же я, по-ашему, на вас смотрю?

— Словно сожрать хотите, — хмыкнула нахалка.

Я поспешно отвел глаза. Неужели у меня на лице написаны все мои мысли? Или она просто ведьма?

— Не льстите себе. Вы не в моем вкусе, — вредно ответил, с ужасом наблюдая за дорогой.

Алла Борисовна расслабленно крутила руль, вдавив педаль газа в пол и лавируя между несущимися по дороге машинами, хаотично перестраиваясь из ряда в ряд. Отвлекшись на созерцание ее красоты, я не сразу обратил внимание на ее манеру вождения, но сейчас почувствовал, что у меня на загривке дыбом встают волосы, а по телу толпами несутся ледяные мурашки.