– Я должен напомнить тебе, что твой отец объявил меня персоной нон грата, так что в замок лучше не соваться, – чуть слышно сказал он Истану, заныривая обратно в царство подушек и ковров.

Принц кивнул и, высунув руку, подозвал к себе одного из гвардейцев. Он велел подыскать такое заведение, где можно было бы поговорить с собеседником с глазу на глаз. Страж сказал, что такое место имеется, но принцу оно может не понравиться.

– Если нас там никто не станет подслушивать, веди, – решительно заявил Истан, а вот Огайра напрягся, пришла в его голову нехорошая мысль насчёт конспиративного места, и на его беду, она оказалась пророческой.

40. Глава 40 Огайра

Как только порядком растрясший мага паланкин остановился у шумного квартала, Огайра сразу понял, где они оказались. Маг отодвинул край накидки, и в лицо ему ударило запахом кислой редьки и прачечной.

«Хорошо хоть не квартал красных гирлянд», – подумал он, провожая взглядом носильщика, катящего на телеге с пяток дорожных тюков.

Огайра сомневался, что они смогут найти место в приличном гостевом доме, потому что народу на улице, принимающей в столице путников, было больше, чем сельди в бочке. И всё же, один из гвардейцев принца отправился пытать счастье, а Истан продолжил шёпотом свой рассказ о похищенных князем валамарцах.

– Их было трое, – напомнил он. – Одна - этэри-виху. Она сбежала, и её до сих пор не нашли. Вторым был жрец. Он переправлен в Гагарак, это всё, что я о нём знаю. Ну, и третья, самая дорогая для моего брата рабыня – это этэри-лилулай. Она снова вернулась в башню Страха.

– Лилулай? – прошептал Огайра. – Самые нежные, тонкие и беззащитные из этэри, они такие ранимые и чувствительные. Как, как он может держать её у себя?!

– Я подумал так же и решил помочь ей сбежать, – Истан набрал в грудь воздуха, и задумавшись, забыл выдохнуть.

Маг смотрел на подавленного парня, и видел, что он с трудом сдерживает слёзы. Огайра и сам крепился из последних сил. Преступления, совершённые против Валамара с его попустительства, оказались настолько чудовищны, что маг даже не мог в полной мере осознать масштаба бедствия.

«Мне никогда не искупить вину перед домом, – думал он, глядя на раскисающее лицо принца, – никогда. Даже если я прикончу урода князя, прошлое не перепишешь».

– Что сейчас с лилулай? – тихо спросил он.

– Всё ещё хуже, чем было, – проговорил Истан, трубя в платок. – Я всё только испортил.

– Что может быть хуже, чем плен?

Истан задумался, стоит ли рассказывать всё, как было, но встретив молящий взгляд старинного друга, который понимал его лучше родного семейства, принц всё же разоткровенничался.

– Из одного плена я привёл лилулай в другой и даже не знаю, если честно, в какой именно, но это как-то связано с тёмной силой и мёртвым царством. Когда мы бежали от Таймара, девушка вырвалась вперёд, и я не мог видеть погони. Мы снова встретились спустя какое-то время, но пока меня не было рядом, с ней произошла беда – она погибла.

– Что?!

– Да, она оказалась в Ётерхоле, а Таймар выкупил её жизнь.

– Не может быть, – замотал головой Огайра. – Это невозможно! Чтобы выкупить душу, надо дать взамен другую, к тому же, для этого нужен ритуал призыва. Это очень сильная и опасная магия, она способна убить призывающего. Таймар не маг, он человек, а не…

– Да, да, – перебил Огайру принц, – человек, но он сделал это. Я сам видел магический круг. Ни он, ни лилулай не скрывали от меня, что Таймар спас ей жизнь, вернув в мир живых.

– Нет, нет, – лепетал совсем поверженный новостями маг, – это какая-то ошибка. Даже я не рискну призывать Завула ради выкупа жизни. Есть сумасшедшие, которые продают зверю своих родичей, чтобы он наделил их способностью проводить в этот мир его силу, но даже они не спускаются в Ётэрхоль. А призвать Завула для выкупа может лишь тот, кто был там хоть однажды. Чтобы ты понимал, мальчик, из мёртвого царства не возвращаются, пока сама Ёиль этого не захочет. В наших мирах нет ни одного живого существа, которое могло бы перемещаться меж этими двумя пространствами, да ещё сделки совершать. Кроме разве что… – Огайра закрыл рот рукой, чуть было не вскрикнув от потрясения. – Нет, это вообще из разряда мифов и легенд… Это абсурд… бред… как мне такое вообще могло прийти в голову.